— Вижу, у тебя и она имеется, — Аркадий обернулся и посмотрел на пол, заваленный искрящимися бутылками «Старки», «Русской» и «Кубанской».— А, это бартер на уровне каменного века. Я беру, что приносят. Помогаю людям. Удивляюсь, как это я не дошел еще до каменных бус и испанских монет времен Колумба. Во всяком случае, курс — сорок рублей за доллар.Аркадий нажал на кнопку «пуск». Миниатюрные катушки магнитофона не двигались.— Официальный курс тридцать рублей за доллар.— Правильно, и Вселенная вращается вокруг ленинской задницы. С полным уважением к нему. Забавно! Мне приходится иметь дело с людьми, которые готовы перерезать горло родной матери при одном упоминании о прибыли, — Руди заговорил серьезно: — Аркадий, если ты в состоянии представить себе прибыль отдельно от преступления, так это и есть бизнес. То, чем мы занимаемся в данный момент, в других странах считается нормой и является совершенно законным.— А он нормальное явление? — Аркадий глянул в сторону Кима. Телохранитель не сводил глаз с машины. Его плоское лицо застыло подобно маске.— Ким здесь для того, — ответил Руди, — чтобы произвести впечатление. Я — как нейтральная Швейцария, где каждый — банкир. Я всем нужен. Аркадий, ведь мы единственная часть экономики, которая действует. Оглянись вокруг. Долгопрудненская мафия, бауманская мафия, местные ребята, которые знают, как сплавлять товар. Люберецкая мафия — ребята чуть покруче, потупее, но им хочется стать лучше.— Вроде твоего партнера Бори? — Аркадий попробовал с помощью ключа закрепить катушки.— Боря добился в жизни невероятно большого успеха. Любая страна гордилась бы им.— А чеченцы?— Согласен, чеченцы — дело другое. Они бы не возражали, если бы от нас осталась куча черепов. Но запомни одну вещь: самая большая мафия — это все-таки партия. И не забывай об этом.Аркадий открыл передатчик и ударом ладони выбил батарейки. Взглянув в окно, он заметил, что клиенты начинают волноваться. Руди же, казалось, не спешил. Во всяком случае, исчезла первоначальная нервозность, и он держался со спокойной отрешенностью.Проблема состояла в том, что передатчик был милицейский, а это говорило не в его пользу. Аркадий подогнул клеммы.— Не страшно?— Я в ваших руках.— Ты в моих руках только потому, что у нас достаточно улик, чтобы отправить тебя в тюрьму.— Косвенные улики преступных деяний без применения насилия. Между прочим, вместо определения «преступление без применения насилия» можно сказать по-другому — «бизнес». Разница между преступником и бизнесменом состоит в том, что бизнесмен обладает творческим воображением, — Руди взглянул на заднее сиденье. — У меня здесь столько техники, что ее хватило бы для космической станции. Знаешь, этот твой передатчик — единственная вещь в машине, которая не работает.— Знаю, знаю, — Аркадий приподнял контактные пружинки и осторожно поставил батарейки на место. — С тобой в машине была женщина. Кто она?— Не знаю. Правда, не знаю. У нее есть что-то для меня.— Что?— Мечта. Большие планы.— Небескорыстные?Руди позволил себе скромно улыбнуться.— Надеюсь. Кому нужна пустая мечта? Во всяком случае, это друг.— Похоже, у тебя нет врагов.— Если не считать чеченцев, то думаю, что так.— Банкиры не могут позволить себе иметь врагов?— Аркадий, мы совсем разные люди. Ты хочешь правосудия. Неудивительно, что у тебя есть враги. Мои желания поскромнее: прибыль и удовольствия. Как у всех разумных людей в мире. Кто из нас больше помогает другим?Аркадий стукнул приемником по магнитофону.— Люблю смотреть, как чинят русские, — сказал Руди.— Ты ведь учился у русских?— Пришлось. Я же еврей.Катушки начали вращаться.— Работает, — объявил Аркадий.— Ну что тут сказать? Я просто поражен.Аркадий положил передатчик и магнитофон под банкноты.— Будь осторожен, — сказал он. — Если что — кричи.— Меня выручит Ким, — когда Аркадий открыл дверь, чтобы выбраться из машины, Руди добавил: — В таком месте, как это, осторожным надо быть именно тебе.Очередь нажимала. Ким энергичными, сильными толчками отодвигал ее назад. Он злобно взглянул на проскользнувшего мимо Аркадия.Яак купил коротковолновый приемник, который болтался теперь у него на руке, и собирался отнести покупку в машину.Направляясь к «Жигулям», Аркадий попросил:— Расскажи-ка об этом приемнике. Короткие, длинные, средние волны? Немецкий?— То, что надо, — Яак смущенно заерзал под взглядом Аркадия. — Японский.— А передатчиков у них нет?Яак и Аркадий прошли мимо санитарной машины, откуда предлагали ампулы морфия и одноразовые шприцы в стерильной американской целлофановой упаковке. Мотоциклист из Ленинграда торговал из тележки кислотой: Ленинградский университет славился своими химиками. Один тип, которого Аркадий десять лет назад знал как карманника, принимал теперь заказы на компьютеры, по крайней мере на русские. Из автобуса прямо в руки покупателя выкатывались автопокрышки. Выстроившись в ряд на дорогой шали, томились ожиданием элегантные дамские туфли и босоножки.Позади них, в центре рынка, вспыхнул яркий свет и как бы лопнуло стекло. «Скорее всего, лампочка фотовспышки и разбитая бутылка», — подумал Аркадий, но все-таки вместе с Яаком обернулся в сторону шума. Вторая вспышка ко всеобщему ужасу взметнулась подобно фейерверку. Вспышка превратилась в обычное оранжевое пламя, какое разжигают в бочках из-под керосина зимой на улице, чтобы согреться. В небо, танцуя, взлетали сверкающие маленькие звездочки. К едкому запаху пластика примешивался терпкий запах бензина. Люди, спотыкаясь, бежали прочь, на некоторых горела одежда. Проталкиваясь сквозь разбегающуюся толпу, Аркадий вдруг увидел Руди Розена, едущего в пылающей колеснице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133