Сам он сообщил, что пять транспортов с грузом ярконской пшеницы пропали где-то в каналах из-за боевых действий. Все ждут, что вскоре состоится еще одно сражение, сказал Джонатан. Следующие транспорты могут прийти не раньше чем через десять дней — а это значит, что горожане почувствуют на себе первые признаки голода.
— Что-то ты скажешь о правильности своего пути, когда услышишь плач голодных детей? — спросил Джонатан своего брата.
Бенджамин оставил этот вопрос без ответа — да и вряд ли кто-то мог найти на него ответ. Поболтав в чашке остывший чай, он сказал Данло:
— Мы так спорим с тех самых пор, как говорить научились. Но Джонатан старше меня и умнее, поэтому побеждает всегда он.
Данло, который все это время молчал и слушал, ответил с невеселой улыбкой:
— Не думаю, что кто-то из вас победил.
Глаза Бенджамина сердито сверкнули, и чашка дрогнула в его руке, пролив чай на ковер покойного червячника.
— Проклятый Джонатан! — сказал он. — Не надо было вообще пускать тебя сюда. Ты столько соплей тут напустил, что у Данло пропало всякое желание сопротивляться Хануману.
Теперь и Данло рассердился тоже. Если изумрудные глаза Бенджамина напоминали тигриные, у Данло они горели, как дикие синие звезды.
— Что ты знаешь о желаниях? — спросил он, потирая старый шрам на лбу. Боль, бушующая позади глаз, на миг унялась, и Данло добавил тихо, почти шепотом: — И что ты знаешь о сострадании?
Бенджамин опустил глаза на пятно от чая на ковре и сказал:
— Я не хотел тебя обижать, однако вижу: на то, что ты возглавишь нас в борьбе с Хануманом, надежды мало.
— Я готов вас возглавить, — ответил Данло, и Бенджамин с надеждой вскинул на него глаза. — Я готов, но лишь в том случае, если мы будем бороться путем сатьяграхи.
— Это слово мне незнакомо.
— “Сатьяграха” значит “сила души”. — Данло объяснил, что фраваши, создавая свою мокшу, взяли это слово из древнего санскрита. — Должен быть способ воспротивиться Хануману без насилия, одной только силой наших душ.
— Какое же это сопротивление? Это всего лишь продолжение Джонатановой мечты.
Данло закрыл глаза, вспоминая прекрасный и ужасный свет внутри света.
— Не только. Это гораздо больше.
— Значит, эта твоя душевная сила помешает воинам-поэтам убивать моих людей?
— Нет, — признал Данло. — Но ты не представляешь себе, какой огромной может быть эта сила.
— Я освободил тебя не для того, чтобы это слушать.
— Ты полагал, что я так просто переступлю через свой обет ахимсы?
— А ты полагал, что просто придешь сюда и убедишь нас сложить оружие? — осведомился Бенджамин, кивнув на вооруженного лазером Карима.
— Я надеялся на это, — с грустной улыбкой ответил Данло.
— Из-за твоей ахимсы умер по меньшей мере один из моих людей. Ты сам сказал, что перехватил руку Макана и тем позволил воину-поэту метнуть в него свой дротик.
— Я… не хотел этого. Я просто пытался помешать ему причинить вред воину-поэту. Притом его пули могли попасть в невинных людей.
— Что ж, ты преуспел в этом, верно? Макан теперь мертв.
Данло взглянул на свою руку, остановившую пистолет Макана. Холод металла все еще обжигал его пальцы и бежал по руке и шее в мозг, как электрический ток.
— Мне жаль, что он умер, — проговорил Данло.
— Ну, убил бы Макан воина-поэта — что из того? — продолжал Бенджамин. — Зато Тобиас и другие были бы живы.
— Я сожалею, — не поднимая глаз, сказал Данло.
— Ты мог бы спасти пять жизней, пожертвовав одной, — понятно это тебе?
— Разве я купец, чтобы заключать такие сделки? — ответил на это Данло, взглянув Бенджамину в глаза.
— Нет. Но ты человек, а людям порой приходится делать трудный выбор.
— Я свой выбор уже сделал. Никогда не убивать, никогда…
— Ты мужчина, который мог бы возглавить других мужчин. И женщин, — быстро добавил Бенджамин, взглянув на Поппи, Зенобию и Лизу Мей. — Ты представляешь хотя бы, сколько людей готовы пойти за тобой?
— Пойти за мной… чтобы убивать?
— Разве ты сам не готов убить немногих, чтобы многие могли жить?
— Нет..
— Если бы судьба предоставила тебе такой выбор, разве ты не убил бы Ханумана, чтобы избавить от голода сотню детей?
— Хануман был самым близким моим другом.
— Только один человек, Данло! Ты не готов убить одного человека, чтобы помешать десяти тысячам других погибнуть на этой дурацкой войне?
Данло закрыл глаза, считая удары своего сердца.
Бум, бум, бум, бум.
— Один человек против десяти тысяч, Данло. Безумный и злой человек.
Бум, бум. Стучит молот судьбы.
Данло открыл глаза и посмотрел на Бенджамина.
— Мне жаль, но я не признаю таких расчетов, когда речь идет о чьей-то жизни. Либо убивать нельзя, либо можно. Я верю, что нельзя.
— Никогда?
— Никогда, — сказал Данло, но тут его глаза затуманились сомнением: он увидел у себя на руках маленького мальчика с лицом, искаженным от боли и голода. Мальчик был очень мужественный, очень гордый, но жизнь угасала в нем, и Данло видел, как меркнет свет в его глазах — глубоких и синих, как вечернее небо. — Нет, — прошептал Данло, — нет, нет.
Бенджамин, уловив этот момент его слабости, положил руку ему на плечо и спросил:
— Так ты согласен возглавить нас?
— Нет. — Данло все еще смотрел в эти синие глаза, глядящие на него из глубин памяти и времени. — Сила души, ее огонь — должен быть способ.
Бенджамин, неверно поняв его, метнулся к одному из столов, инкрустированных лазурью и золотом, выдвинул его ящик и достал лазер.
— Вот как проявляется сила души в мире, населенном такими, как Хануман, — заявил он, протягивая оружие Данло.
— Нет, — снова пробормотал тот.
Бенджамин опустился на колени, держа лазер в протянутых к Данло руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227