ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Перед ним был ни о чем не ведающий Хануман, позади — ведущая в собор дверь. Данло знал, что непременно должен добраться до этой двери — и, если понадобится, взломать ее, использовав силу, которой наделил его Констанцио.
Одна дверь, и только одна, открывается в золотое будущее, которое я видел.
Как белый медведь, скрадывающий тюленя, Данло сделал к двери один шаг, потом другой. Эде, это порождение света и программирования, видел, конечно, как он ожил, и смотрел на него не отрываясь.
Молчи, взмолился про себя Данло. Будь тих, как перо, летящее по ветру.
Он сделал третий шаг, потом четвертый, а программа Эде тем временем ускоренно просчитывала все вероятности. Эде, попеременно выразив на лице удивление, подозрительность и страх, внезапно заорал:
— Лорд Хануман, он ходит! Лорд Хануман, лорд Хануман!
Хануман почти мгновенно прервал контакт с Вселенским Компьютером и взглянул на Данло. Шок отразился в его бледных глазах и пробежал по лицу, как трещина по льду. Несмотря на неожиданность, он сразу понял, что Данло каким-то образом переборол парализующее средство воина-поэта, и его лицо превратилось в маску ненависти, ибо он увидел в Данло то единственное, чего боялся всегда. Время почти остановилось. Хануман не отрываясь смотрел на Данло, пульсирующего новой жизнью, и видел в его синих глазах свет десяти тысяч солнц.
— Лорд Хануман!
Он длился, вечный золотой момент за пределами времени и звездной ночи. Данло и Хануман смотрели друг на друга и наконец-то видели себя такими, как есть. Их судьба раскрывалась перед ними, как последние страницы книги, которую они написали сообща каждым мгновением своих разных, но загадочным образом соединенных жизней. Волей Ханумана всегда было любить свою судьбу, какой бы страшной и трагической она ни была, а теперь это стало и волей Данло.
Ти-анаса дайвам.
— Лорд Хануман!
Время снова пришло в движение, и чары рухнули. Хануман с поразительной скоростью перешел в наступление ради защиты своей заветной цели, и Данло сделал то же самое. Он бросился на Ханумана в тот самый момент, когда тот выставил вперед кулаки, приняв боевую позицию, усвоенную им с детства. Еще миг, и кулаки вместе с ногами замелькали вихрем, подбираясь к смертельной точке на горле Данло.
— Лорд Хануман, убейте его!
Данло встретил атаку Ханумана с улыбкой, в полном сознании своей силы, хотя понятия не имел, как отражать его удары. Вскинув руку, он принял на нее удар тяжелого ботинка, метнулся вправо, потом влево — и с размаху налетел на шахматный столик; тридцать одна фигура разлетелась в стороны. Данло кинуло на оптический компьютер, и сталь впилась ему в позвонки.
Хануман наседал, работая локтями и коленями, тыча ему в лицо своими длинными ногтями. Ребром ладони он угодил Данло по носу, и Данло почувствовал (и услышал), как хрустнула кость.
Из ноздрей брызнула кровь, как у проткнутого копьем шегшея.
Данло закряхтел и попытался перехватить руку Ханумана, но тот был слишком скор — теперь его маленький, но сильный кулак бил раз за разом в мягкое место под сердцем.
— Убейте его, лорд Хануман! Вы его можете убить, а он вас нет!
Но убить Данло было не так-то просто. Удар по носу любого другого уложил бы без сознания, но Констанцио сделал черепные кости Данло толстыми и массивными, как гранитные глыбы. Воля к жизни, закаленная ветром, огнем и стылой водой, хлестала из него с мощью океанского шторма. Где-то далеко (и совсем рядом) слышались зовущие голоса Джонатана и отца. Второе его “Я”, Агира, пробудилось в нем полностью и посылало в небеса крик дикой радости. В порыве анимаджи, воспламеняющей его клетки, Данло сумел поймать руку Ханумана. Они схватились, и Данло ощутил тонкость костей предплечья и вялость мускулов, утративших силу за долгие часы контакта с компьютерами. Пальцы Данло сжимались все крепче, словно челюсти тигра, и тогда он вспомнил первый и единственный принцип ахимсы: “Никогда не убивай, никогда не причиняй вреда другому, даже в мыслях”.
Он мог бы отпустить руку Ханумана, но Джонатан напомнил ему, зачем он пришел в жизнь и кто он есть на самом деле.
Пожалуйста, папа. Пожалуйста, живи.
И Данло с дикой силой, льющейся из его глаз, как звездный свет, с бесконечно печальной улыбкой на губах вывернул Хануману руку и переломил обе лучевые кости. Он услышал скрежет сквозь кожу Ханумана, сквозь холодный взвихренный воздух, и ощутил, как острые концы костей впиваются в мускулы и нервы, как будто это ему сломали руку. Боль была так ужасна, что он едва сдержал крик. Но Хануман, яростно сцепив зубы, не закричал — по крайней мере не выпустил из себя ни звука, ни дыхания. Он смотрел на Данло молча, как цефик, и его бледно-голубые глаза полнились мукой, ненавистью, любовью, свирепой болью и внезапным пониманием.
Данло перехватил и сломал его другую руку. Потом зашел ему за спину, дернул его на себя, и они вместе рухнули на каменный пол. При падении сломанные кости Ханумана прорвали кожу и золотой шелк рукавов. Острый зубец вспорол руку Данло, как нож, и кровь Ханумана въелась кислотой в его кровь, а дыхание Ханумана, выходящее наружу резкими, отрывистыми толчками, смешалось с его дыханием.
— Убей его! — завопил Эде — он, как видно, начал сильно сомневаться в верности Данло ахимсе. — Убей, пока он тебя не убил!
Но Хануман, лежа на боку с зажатой внизу рукой, мог теперь шевелить разве что губами. Данло навалился на него сверху, как тигр на ягненка, придавил коленями его ноги и мощным туловищем — его хрупкое тело.
Никогда не убивай, вспомнил Данло — но другой, куда более глубокий голос отозвался изнутри:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227
Одна дверь, и только одна, открывается в золотое будущее, которое я видел.
Как белый медведь, скрадывающий тюленя, Данло сделал к двери один шаг, потом другой. Эде, это порождение света и программирования, видел, конечно, как он ожил, и смотрел на него не отрываясь.
Молчи, взмолился про себя Данло. Будь тих, как перо, летящее по ветру.
Он сделал третий шаг, потом четвертый, а программа Эде тем временем ускоренно просчитывала все вероятности. Эде, попеременно выразив на лице удивление, подозрительность и страх, внезапно заорал:
— Лорд Хануман, он ходит! Лорд Хануман, лорд Хануман!
Хануман почти мгновенно прервал контакт с Вселенским Компьютером и взглянул на Данло. Шок отразился в его бледных глазах и пробежал по лицу, как трещина по льду. Несмотря на неожиданность, он сразу понял, что Данло каким-то образом переборол парализующее средство воина-поэта, и его лицо превратилось в маску ненависти, ибо он увидел в Данло то единственное, чего боялся всегда. Время почти остановилось. Хануман не отрываясь смотрел на Данло, пульсирующего новой жизнью, и видел в его синих глазах свет десяти тысяч солнц.
— Лорд Хануман!
Он длился, вечный золотой момент за пределами времени и звездной ночи. Данло и Хануман смотрели друг на друга и наконец-то видели себя такими, как есть. Их судьба раскрывалась перед ними, как последние страницы книги, которую они написали сообща каждым мгновением своих разных, но загадочным образом соединенных жизней. Волей Ханумана всегда было любить свою судьбу, какой бы страшной и трагической она ни была, а теперь это стало и волей Данло.
Ти-анаса дайвам.
— Лорд Хануман!
Время снова пришло в движение, и чары рухнули. Хануман с поразительной скоростью перешел в наступление ради защиты своей заветной цели, и Данло сделал то же самое. Он бросился на Ханумана в тот самый момент, когда тот выставил вперед кулаки, приняв боевую позицию, усвоенную им с детства. Еще миг, и кулаки вместе с ногами замелькали вихрем, подбираясь к смертельной точке на горле Данло.
— Лорд Хануман, убейте его!
Данло встретил атаку Ханумана с улыбкой, в полном сознании своей силы, хотя понятия не имел, как отражать его удары. Вскинув руку, он принял на нее удар тяжелого ботинка, метнулся вправо, потом влево — и с размаху налетел на шахматный столик; тридцать одна фигура разлетелась в стороны. Данло кинуло на оптический компьютер, и сталь впилась ему в позвонки.
Хануман наседал, работая локтями и коленями, тыча ему в лицо своими длинными ногтями. Ребром ладони он угодил Данло по носу, и Данло почувствовал (и услышал), как хрустнула кость.
Из ноздрей брызнула кровь, как у проткнутого копьем шегшея.
Данло закряхтел и попытался перехватить руку Ханумана, но тот был слишком скор — теперь его маленький, но сильный кулак бил раз за разом в мягкое место под сердцем.
— Убейте его, лорд Хануман! Вы его можете убить, а он вас нет!
Но убить Данло было не так-то просто. Удар по носу любого другого уложил бы без сознания, но Констанцио сделал черепные кости Данло толстыми и массивными, как гранитные глыбы. Воля к жизни, закаленная ветром, огнем и стылой водой, хлестала из него с мощью океанского шторма. Где-то далеко (и совсем рядом) слышались зовущие голоса Джонатана и отца. Второе его “Я”, Агира, пробудилось в нем полностью и посылало в небеса крик дикой радости. В порыве анимаджи, воспламеняющей его клетки, Данло сумел поймать руку Ханумана. Они схватились, и Данло ощутил тонкость костей предплечья и вялость мускулов, утративших силу за долгие часы контакта с компьютерами. Пальцы Данло сжимались все крепче, словно челюсти тигра, и тогда он вспомнил первый и единственный принцип ахимсы: “Никогда не убивай, никогда не причиняй вреда другому, даже в мыслях”.
Он мог бы отпустить руку Ханумана, но Джонатан напомнил ему, зачем он пришел в жизнь и кто он есть на самом деле.
Пожалуйста, папа. Пожалуйста, живи.
И Данло с дикой силой, льющейся из его глаз, как звездный свет, с бесконечно печальной улыбкой на губах вывернул Хануману руку и переломил обе лучевые кости. Он услышал скрежет сквозь кожу Ханумана, сквозь холодный взвихренный воздух, и ощутил, как острые концы костей впиваются в мускулы и нервы, как будто это ему сломали руку. Боль была так ужасна, что он едва сдержал крик. Но Хануман, яростно сцепив зубы, не закричал — по крайней мере не выпустил из себя ни звука, ни дыхания. Он смотрел на Данло молча, как цефик, и его бледно-голубые глаза полнились мукой, ненавистью, любовью, свирепой болью и внезапным пониманием.
Данло перехватил и сломал его другую руку. Потом зашел ему за спину, дернул его на себя, и они вместе рухнули на каменный пол. При падении сломанные кости Ханумана прорвали кожу и золотой шелк рукавов. Острый зубец вспорол руку Данло, как нож, и кровь Ханумана въелась кислотой в его кровь, а дыхание Ханумана, выходящее наружу резкими, отрывистыми толчками, смешалось с его дыханием.
— Убей его! — завопил Эде — он, как видно, начал сильно сомневаться в верности Данло ахимсе. — Убей, пока он тебя не убил!
Но Хануман, лежа на боку с зажатой внизу рукой, мог теперь шевелить разве что губами. Данло навалился на него сверху, как тигр на ягненка, придавил коленями его ноги и мощным туловищем — его хрупкое тело.
Никогда не убивай, вспомнил Данло — но другой, куда более глубокий голос отозвался изнутри:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227