Лучше бы вам идти своей...
Шпага высокого вылетела из ножен столь молниеносно, что кто-то другой на месте д'Артаньяна мог бы этого и не увидеть - или заметить слишком поздно. Но гасконец с быстротой молнии выхватил свою.
И едва не совершил крупную ошибку: он ждал, что удар будет нанесен ему - и приготовился его отразить со всем возможным умением...
Однако острие, сверкая на ярком солнце, устремилось прямо в грудь Анне, туда, где сердце...
Осознав это в самый последний миг, д'Артаньян сделал фантастический пируэт, с невероятной быстротой изменив тактику и направление ответного удара. Другому это могло бы и не удасться, но гасконец был молод, а потому проворен и ловок, словно дикая кошка.
Его клинок пронзил ладонь высокого наглеца, и тот выронил шпагу, взвыв от невиданной боли.
- Шарль! - отчаянный вскрик Анны заставил его развернуться влево, в ту сторону, откуда подбегали еще четверо - напористо, решительно, без малейших колебаний, все совершенно трезвые на вид, вооруженные не только шпагами, но и дагами...
"Совсем скверно", - успел подумать д'Артаньян.
А потом и думать стало некогда - нужно было горы свернуть, из шкуры вон вылезти, но ухитриться остаться в живых, потому что его смерть, он убедился, означала смерть и для нее...
Дуэлью, разумеется, и не пахло, какой там кодекс чести... Понукаемые командами высокого - он торопливо заматывал краем плаща кровоточащую руку, оставшись на прежнем месте, - шестеро ринулись на д'Артаньяна. Схватив девушку за руку, он буквально забросил ее в тупичок слева, а сам загородил туда дорогу, свободной рукой торопливо срывая с себя плащ.
Тот, кто всю жизнь - пусть и короткую - прожил на границе с Испанией, обучился кое-каким тамошним ухваткам, безусловно недопустимым в поединке меж двумя благородными господами, но вполне уместным, когда схватишься с гнусными злодеями...
- Каррамба! - заорал д'Артаньян поневоле пришедшее на ум испанское ругательство.
За спинами нападавших мелькнули чьи-то испуганно-любопытные рожи, самого простолюдинского обличья, - ну конечно, в Париже достаточно любого пустяка, чтобы сбежались зеваки...
Плохо, что красный форменный плащ так короток. Длинный пригодился бы гораздо больше, но ничего не поделаешь, постараемся управиться с тем, что есть...
Улучив момент, д'Артаньян накинул плащ на голову ближайшему, рванул его на себя, заставив потерять равновесие. Шпага злодея на миг косо опустилась к земле, коснувшись ее острием, - и гасконец вмиг переломил ее сильным ударом ноги, а потом, увернувшись от вслепую рассекавшего воздух клинка даги, влепил коленом прямо в физиономию врага, отчего тот с диким воплем опрокинулся и надолго выбыл из схватки.
Д'Артаньян взмахнул плащом перед лицом другого, прикрывая им шпагу так, чтобы противник ее не видел, - и угодил мерзавцу острием пониже шеи, в ямку меж ключицами: тут не до благородных церемоний...
Четверо ожесточенно напирали на него, мешая друг другу. Над самым плечом гасконца просвистел небольшой стилет, прилетевший из тупичка, - некому было его бросить, кроме Анны... Он не нанес противнику особенного урона, упал наземь, но один подонок от неожиданности отшатнулся, и д'Артаньян успел пустить ему кровь, хлестнув клинком по щеке. Увы, раненый остался в строю, только разъярился еще пуще...
Отбросив ложный стыд, д'Артаньян заорал во всю глотку, отбивая удары и уворачиваясь:
- Ко мне, гвардейцы кардинала!
Обмотав левую руку плащом, он отбивал ею удары, как щитом, вертясь волчком, приседая и уклоняясь. Убийцы наседали, подбадривая друг друга яростными воплями. Что-то твердое коснулось левого бока - но д'Артаньян так и не понял в горячке схватки, зацепили его или нет, а осматривать себя было бы самоубийством, нельзя терять ни мгновения зря...
Он понимал, что так не может продолжаться до бесконечности, что рано или поздно... И орал во всю глотку все тот же призыв, не видя ничего, кроме метавшихся перед ним стальных клинков, - уже казалось, что их неисчислимое множество, они сливались в зловещую паутину, все труднее становилось их отбивать...
- Бей!
- Вперед, гвардия!
- Да здравствует кардинал!
- Улю-лю, граф! Вперед!
Переулок наполнился людьми столь внезапно, что показалось, будто они свалились с ясного неба. Но это были вполне земные создания - мушкетеры в красных плащах, какие-то оскаленные усачи в обычном платье, звенели шпаги, послышался чей-то отчаянный, предсмертный вопль, так кричат только перед смертью...
Проморгавшись и переведя дух, д'Артаньян ринулся вперед - и успел-таки достать острием левый бок противника. Об остальных уже не стоило беспокоиться - один успел спастись бегством, как и раненый главарь, но двое других, осыпаемые ударами шпаг, уже переселились в мир иной без исповеди и покаяния...
Оглянувшись на Анну - жива, конечно, цела и невредима, только бледна, - д'Артаньян медленно вложил шпагу в ножны и, стараясь держаться уверенно, сказал:
- Черт возьми, граф! Вы, право, подоспели вовремя...
- Очень похоже, - шумно выдыхая воздух, отозвался граф де Вард. - Вы не пострадали, миледи? Прекрасно. Мы с Каюзаком, понимаете ли, сидели в "Деве Арраса" поблизости от ворот ярмарки, попивали анжуйское и горевали, что день проходит так скучно, - как вдруг в добром количестве набежали парижане и стали орать, что в тупичке убивают гвардейца кардинала... Мы мгновенно воспрянули духом, прихватили попавшихся по пути знакомых и помчались посмотреть, кому это там не нравится красный плащ средь бела дня... Жаль только, что все удовольствие длилось так недолго...
- В самом деле, - грустно сказал рослый Каюзак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120