- Боже мой, это невозможно... - прошептал граф, словно в бреду. - Но, с другой стороны...
- Что это? - задал д'Артаньян совершенно бессмысленный вопрос.
- Та самая досадная помеха, о которой я вам говорил, - сказал Рошфор, словно бы опамятовавшись. - Помеха, способная повиснуть гирей на ногах у любого энергичного беглеца вроде очаровательной Констанции... А еще это человек, который знал слишком много опасных вещей о ней и о других...
- Но это же!.. - отчаянно воскликнул гасконец. - Это не по-человечески, в конце концов! Можно еще понять, когда она подсыпала яд врагам... Но отравить собственного мужа просто потому...
- Вот именно, - сказал Рошфор с чужим, незнакомым лицом. - Отравить собственного мужа просто потому... Пойдемте, д'Артаньян. Нам тут больше нечего делать, птичка упорхнула... Вы видели мальчишку?
- У соседских ворот? Ну да...
- Нет в Париже таких вещей, которые могли бы пройти незамеченными для уличного мальчишки, если он присутствует на расстоянии хотя бы пары сотен футов от события...
С этими словами Рошфор, сбежав с крыльца, направился прямиком к помянутому представителю парижского беспутного юношества. Тот, не шелохнувшись и не изменив позы, скорчил странную, гримасу - он ухитрился с незаинтересованным видом таращиться в небо, но в то же время косился на приближавшегося графа: трюк, доступный только парижским уличным сорванцам, способным находиться в трех местах одновременно, не говоря уж о том, чтобы смотреть двумя глазами в разные стороны...
Рошфор немедля достал пистоль и поднял его к самым глазам мальчишки, вертя меж пальцами. И выжидательно молчал.
- Пожалуй что, сударь, такие жизненные наблюдения стоят целых двух пистолей... - протянул мальчишка.
- Держи, - сказал Рошфор, бросая ему золотой. - Когда расскажешь все, что видел, получишь еще, слово дворянина. А в том, что ты только что видел здесь что-то интересное, я не сомневаюсь...
Мальчишка попробовал монету на зуб, подбросил в воздух и ловко поймал в оттопыренный указательным пальцем карман. Рассудительно вздохнул, как взрослый:
- Слово дворянина - большое слово... Так вот, сударь, когда отсюда ушли этот вот господин и еще один, - он кивнул на д'Артаньяна, - седой слуга, что был с ними, остался и укрылся вон там, за тумбой, стал следить за домом господина Бонасье. Уж не знаю, сколько времени прошло, я не дворянин, чтобы часы носить... Только вскоре подъехали три королевских мушкетера с четвертой лошадью в поводу.
- Мушкетеры? - переспросил Рошфор. - Ты не ошибся?
- Синие плащи с крестами и лилиями, где же тут ошибешься? - резонно сказал сорванец. - Я же не деревенщина какая-нибудь, а потомственный парижанин... Слуга за ними наблюдал, а они вдруг бросились на него, да так проворно, что он не успел убежать или вырваться. Они ему зажали рот и потащили в дом. А чуть погодя из дома вышли уже четыре мушкетера, только у четвертого лицо было закрыто полями шляпы. Они вскочили в седла и умчались... Вот и все, ваша милость, - но это, пожалуй что, стоит двух пистолей...
- Твоя правда, - сказал Рошфор, бросая ему монету. - Пойдемте, д'Артаньян, больше мы ничего не узнаем...
Они вскочили на лошадей и направились в сторону Пале-Кардиналь, а те четверо, что приехали с ними, получив от Рошфора какие-то указания шепотом, разъехались в разные стороны. Граф казался всецело погруженным в собственные мысли - настолько, что он направил коня прямо на уличную тумбу, и д'Артаньян, вскрикнув, предупредил его об опасности.
- Бог мой, - сказал он удивленно. - Что с вами такое, Рошфор?
- Вы еще слишком молоды, д'Артаньян, и не знаете, что это такое, когда оживают призраки прошлого... Вот что. Не было ли у нее большого перстня? Очень большого, старинного, великоватого для женского пальца, с огромным красным карбункулом? Перстень сделан из золота так, что напоминает две звериные лапы, охватывающие карбункул?
- Вы его удивительно точно описываете, - сказал д'Артаньян.
- А не показалось ли вам, что ее волосы не всегда были темными?
На этот раз д'Артаньян размышлял значительно дольше, вызывая в памяти знакомое лицо.
- Вы знаете, пожалуй... - сказал он неуверенно. - Иногда мне казалось, что ее волосы у корней гораздо светлее...
- Словно их настоящий цвет не темный, а скорее русый или золотистый?
- Вполне возможно. Когда волосы у нее были гладко зачесаны назад, именно такое впечатление создавалось... Черт возьми, Рошфор! Неужели вы ее знаете?
- Боюсь, что да...
- А при каких...
- Простите, д'Артаньян, но об этом мы поговорим чуть позже... Без сомнения, четвертым мушкетером была именно Констанция. Она хорошо ездит верхом, наша Камилла...
- Рошфор, да что с вами? Какая Камилла? Констанция!
- У человека, дорогой мой д'Артаньян, может быть много имен... Ну да, конечно... Имея в кармане подписанный королевой открытый лист, лучше всего выступать в облике королевских мушкетеров... Умно, умно...
- Нужно снарядить за ними погоню! - вскричал д'Артаньян.
- За кем? - горько усмехнулся Рошфор. - Прикажете хватать на улицах поголовно все "синие плащи"? Нам не об этом нужно думать. Мы обязаны понять, куда они скрылись. Потому что именно там, вне всякого сомнения, держат и Анну. Никто не собирается ее убивать - ее именно похитили, значит, она им для чего-то нужна...
- Значит, вот что имел в виду Лорме? - догадался д'Артаньян. - "Это были не мушкетеры, а англичане..." Люди Винтера!
- Несомненно.
- Но он хочет ее убить...
- Он в первую очередь хочет знать, где сейчас его племянник. Законный наследник имений, титулов и денег. А это знаем только Анна и я.
- Этот скот... - д'Артаньян дрогнул, но решился договорить до конца:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120