- Совершенно неожиданно. Слуги услышали грохот падающего тела, вбежали в комнату и нашли его лежащим у стола. Рядом валялся разбитый стакан... - Она легонько передернулась, и д'Артаньян покрепче прижал ее к себе. - У него было белое как мел лицо, усеянное десятками крохотных ярко-алых точек... Ни один врач никогда прежде с таким не сталкивался. Воду из графина, правда, дали потом выпить собаке, но с ней ничего не произошло. Мнения врачей разделились. Одни, их было большинство, считали, что это какой-то неизвестный недуг. Двое других, наоборот, упорно придерживались мнения, что Роберта отравили. Беда в том, что никто никогда не слышал о яде, обладавшем бы подобным действием.
- И что же?
- А чего бы вы хотели? У меня было достаточно денег, и я пыталась хоть что-то узнать... Меня заверили, что нынешняя наука и нынешняя медицина просто не в состоянии обнаружить следы многих ядов, лишь один-два дают недвусмысленные признаки... Даже если это был яд, доказать невозможно. Подозреваемых не было вообще - вся многочисленная прислуга, все находившиеся в замке вроде бы вне подозрения...
- Но ведь на этом не кончилось?
- Почему вы так думаете?
- Чувствую, - сказал д'Артаньян.
- Правильно... Был один стряпчий, давний друг семьи и поверенный в делах моего мужа. Он был посвящен в семейные секреты даже гораздо более, чем я - мы были женаты всего-то менее года, я была совсем молоденькая, и ко мне относились без особой серьезности - быть может, вполне заслуженно... В общем, он со мной далеко не всем делился.
- Этот стряпчий?
- Да. Но у него были определенные подозрения, в определенном направлении... Он поехал в Лондон и нанял там какого-то ловкого человека. Тому удалось выяснить, что в Лондоне уже случалась парочка чрезвычайно схожих смертей, когда покойники выглядели точно так же - лицо и тело мертвенно-белые, усыпаны алыми точками... Вот только этот ловкий человек внезапно исчез. Лондон - опасный и своеобразный город, человек там может исчезнуть бесследно, и никто никогда не узнает, что с ним случилось. А стряпчего пару месяцев спустя убили разбойники на Хаунсло-Хит... есть такая пустошь, возле большой дороги, где разбойники частенько нападают на проезжающих. Но у Мортона не взяли ни золотых часов, ни кошелька... считают, что грабителей попросту спугнули, но кое-кто и в это не верит... В том же году умер один из двух докторов, отстаивавших мнение об отравлении, - при чрезвычайно странных обстоятельствах. А второй навсегда уехал из наших мест, и никто не знает, где он теперь. Дворянин, друг Роберта, осмелившийся обвинить Винтера открыто, был убит им на дуэли - о, все произошло в совершеннейшем согласии с правилами чести... Понемногу разговоры стихли, никто не пытался узнать больше. Это все случилось четыре года назад... С тех пор много воды утекло: меня пытался сделать своей любовницей герцог Бекингэм, но получил отказ и страшно разобиделся...
- Ну да, - сказал д'Артаньян. - Я ведь свел некоторое знакомство с этим господином. Вряд ли он из тех, кто спокойно переносит решительный отказ.
- Как и вы, Шарль, как и вы, уж простите, как всякий, наверное, мужчина... - усмехнулась она. - Но тут другое... Когда у нас состоялось последнее и окончательное объяснение, он пришел в совершеннейшее бешенство и дал волю языку. Большая часть того, что он говорил, скучна и банальна, но кое-что заслуживает внимания... Он кричал, что я полная дура и не осознаю в полной мере, каким благом будет для меня его покровительство. Потому что защитить меня может только он - в том числе и от Винтера, который отравил моего мужа, а теперь обязательно постарается добраться до меня и моего сына. Ну, а если я стану его любовницей, Винтер определенно побоится...
- И вы верите, что он говорил правду?
- Пожалуй, - сказала Анна. - Я неплохо знаю Бекингэма. Он не мастер врать и начисто лишен фантазии. Сочинить такое ему бы и в голову не пришло... Словом, я все же отказалась. Увы, впоследствии оказалось, что Бекингэм как в воду смотрел. Вокруг моего сына начались столь подозрительные странности, что пришлось укрыть его в надежном месте. Английские законы, знаете ли... Винтер имеет право носить титулы до совершеннолетия моего сына, но в случае его смерти к Винтеру перейдут пожизненно и титулы, и земли, и все состояние. Ну, а после того, что только что произошло на мельнице, у меня уже не осталось никаких сомнений, и я решила стрелять. Промахнулась, к великому сожалению...
- Знай я все это раньше, я бы его непременно прикончил, - сказал д'Артаньян. - Впрочем, случай еще представится...
- Это не человек, а сущий дьявол.
- Ба! - сказал д'Артаньян. - Насколько я знаю, о многих так говаривали... Но в конце концов выходило, что пистолетная пуля или полфута доброй шпаги в груди оказывают на них точно такое же действие, как на простых смертных... Он мне еще попадется...
- Я боюсь одного: что теперь та же опасность угрожает и вам. Когда он узнает, кто вы на самом деле, когда решит, что вы посвящены в мои секреты...
- Что за глупости! - сказал д'Артаньян. - Нет ничего лучше настоящего врага, этого самого "сущего дьявола"! Последнее время у меня и не было, если вдуматься, настоящих врагов - так, одна мелочь, скучно даже...
- Шарль, вы еще сущий ребенок...
- Думайте, как вам хочется, - сказал д'Артаньян. - Но я его обязательно убью, Анна... Значит, вы боитесь за меня? Если б вы знали, как приятно это слышать! Ну скажите еще раз, что вы боитесь за меня, умоляю!
- Ох... Какой вы... Говорю вам, я всерьез боюсь за вас!
- С ума сойти! - не помня себя от радости, воскликнул д'Артаньян. И, легонько повернув ее голову, прильнул к губам. Девушка напряглась, но все-таки с печальным вздохом ответила на поцелуй, показавшийся одуревшему от счастья гасконцу бесконечным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120