.. Не посмотрел бы, что это королева... А потом герцогиня к нам присоединилась, и началось вовсе уж бесстыжее...
- Представляю, - проворчал д'Артаньян.
- И не представляете, сударь... Такой срам для богобоязненной девушки! - Она, помолчав, призналась: - Королева мне потом подарила сережки с алмазиками и сказала, что это только начало, если я буду умницей, она меня золотом осыплет... По чести вам признаться, сударь, одно это я бы как-нибудь перенесла. Такая уж судьба у бедных служанок - то хозяин, то, как выясняется, хозяйка... Куда тут денешься, если родился в лачуге? Но потом, когда обнаружилось, кто вы такой, когда герцогиня стала всерьез рассуждать, как она со мной разделается, я решила, что она мне и Лувр припомнит, вернее, решит, что ради вящей тайны надо меня сжить со свету и за то, и за это... Я, когда она отлучилась, собрала в платок кое-какие мелочи и кинулась бежать со всех ног... Кроме как к вам, и податься некуда... Может, вам нужна служанка?
"Эх, не будь я влюбленным... - подумал д'Артаньян игриво. - Нет, сейчас как-то неприлично даже..."
- Служанка мне не нужна, - сказал он. - У меня и Планше-то от безделья мается, торчит на улице день-деньской, так что его с другими путают... Но ничего, постараемся что-нибудь придумать.
- Сударь, но ваша домовладелица... Она же частенько бывала у герцогини...
- Я знаю, - сказал д'Артаньян. - Больше, чем ты думаешь. Ничего, не стоит ее бояться. По сути, она такая же служанка, как и ты, мелкая сошка... Вот что, если...
В дверь деликатно поскреблись, и ворвался запыхавшийся Планше.
- Сударь! - радостно завопил он с порога. - Все уладилось! И далеко ходить не пришлось! Тут, на углу, есть портной, и не просто портной, а цеховой мастер. Сначала он отнекивался и пыжился, но я, как вы велели, стал набавлять цену... Когда дошло до двадцати пистолей, он сдался. Сказал, что плащ к завтрашнему утру будет готов. Вы мне ничего такого не поручали, но я решил, что лучше пережать, чем недожать, и сказал ему: если не справится, как обещал, вы его засадите в Бастилию или проткнете шпагой, а то и все вместе... Если что, с меня, со слуги, спрос маленький, вы-то мне ничего такого говорить не поручали, это я сам придумал... Правильно я сделал?
- А почему бы и нет? - подумав, одобрительно кивнул д'Артаньян. - Молодец, Планше. И вот что... Эта девушка - в затруднительном положении. Ее надо устроить куда-нибудь в услужение в Париже, но, во-первых, подальше от улицы Вожирар, а во-вторых, лучше, если хозяева будут кардиналистами... Сможешь ей помочь?
- Да запросто, сударь! - не раздумывая, ответил Планше. - Надобно вам знать, в обществе я пользуюсь некоторым весом и авторитетом...
- В каком еще обществе, бездельник?
- То есть как это - в каком? - удивился Планше. - В обществе парижских слуг, сударь. Не прогневайтесь на глупом слове, но в Париже слуги составляют общество... о, я не смею сказать "как благородные господа" - просто у слуг есть свое общество. Тут все зависит от того, кому служишь. Самая верхушка - это королевские слуги, они до прочих и не снисходят вовсе. Потом идут кардинальские, герцогские, графские... Вам это, сударь, вряд ли интересно, но могу вас заверить: тут царит строгий порядок и продуманная система. Есть почтенные члены общества, а есть люди с подмоченной репутацией, которых ни за что не примут, например, в лакейской герцога Люксембургского, нечего и пытаться...
- Ах ты, мошенник! - воскликнул д'Артаньян. - Так ты, значит, не последний человек в этом самом обществе?
- Выходит, что так, - скромно потупился Планше. - Поскольку отблеск вашей бретёрской славы падает и на вашего верного слугу, иные двери передо мной открыты даже там, где не принимают слуг баронов. А уж теперь, когда вы в милости у кардинала и служите в его гвардии, меня, пожалуй что, пригласит на обед дворецкий Роганов, который раньше на мои поклоны и головой не кивал, проходил, как мимо пустого места... В общем, я нынче же использую все свои связи и добьюсь, что по моей рекомендации эту девицу возьмут в хороший дом.
- Черт знает что, - проворчал д'Артаньян. - У слуг, оказывается, тоже есть общество...
Он был удивлен не на шутку. Понимал, конечно, что слуги где-то и как-то существуют даже в то время, когда их нет на глазах, но все же странно было чуточку, что у них, оказывается, есть своя сложная иерархия, своя жизнь, визиты и интриги. Где-то в подсознании у него прочно сидела уверенность, что слуг, когда в них нет потребности, как бы и на свете нет. А оно вон что оказалось...
- И вот что еще, сударь... - сказал Планше, помявшись. - Не мое дело давать советы хозяину, но не лучше ли нам отсюда съехать?
- Это еще почему?
- Ну, сударь... Вы же понимаете, как к нам теперь будут относиться хозяева... Еще утром лакей капитана де Кавуа рассказывал в избранном обществе, как славно вы провели всех этих сановных господ, да я и сам после Нидерландов смекаю, что к чему... Здешний слуга уже нарывался на драку, а каков слуга...
- Ваш человек прав, - поддержала Кати. - Ваши хозяева - прислужники герцогини...
- Ну и что? - воскликнул д'Артаньян, выпрямившись во весь свой рост и гордо подбоченясь. - Коли уж я не боялся иных высоких господ, не пристало мне опасаться их слуг - какого-то жалкого галантерейщика и кастелянши, пусть и присматривающей за носовыми платками и продранными чулками не где-нибудь, а в Лувре! Мы остаемся, Планше. Слугу Бонасье можешь вздуть, коли охота, но с четой Бонасье изволь быть образцом вежливости, ты понял? Улыбайся им сладчайше, здоровайся почтительнейше... словом, пересаливай, черт возьми, соображаешь?
- А как я при этом должен на них смотреть? - с ухмылкой уточнил сообразительный малый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120