— Нет, ничего нет. Они бы заметили, если бы он попытался оставить какой-то знак. — Абрамс подошел к телу, наклонился и быстрыми профессиональными движениями обыскал карманы, ботинки, носки, ощупал одежду. — Нет, ничего нет.
Кэтрин стояла подле него.
— Может, нам поискать по всей комнате?
— Нет, надо убраться отсюда, пока не приехал лучший сыщик Нью-Йорка.
Они вышли из комнаты и направились по ярко освещенному коридору. У лифта Кэтрин обратилась к охраннику:
— Кроме Арнольда в ту сторону проходил кто-нибудь?
Охранник отрицательно покачал головой:
— Впрочем, мисс, там же ведь есть еще лестница.
Кэтрин опять просмотрела записи в книге и обнаружила фамилии троих сотрудников фирмы.
— Эти люди здесь?
— Полагаю, что да. Я не видел, чтобы они уходили.
— Спасибо. — Кэтрин взглянула на Абрамса. — Не думаю, чтобы он мог впустить кого-то из этих троих.
— Мне кажется, миновать охранника несложно. Вы его знаете?
— Да. Он работает здесь много лет. Хотя это ничего не значит.
— Да, не значит, — согласился Тони. — Полицейские всегда задают такие вопросы: о новых сотрудниках фирмы, уборщиках, горничных… Это же первые подозреваемые. А в ваших играх все по-другому. Человека вводят в дело за двадцать лет до того, как ему прикажут открыть для кого-то дверь или зажечь свет в критический момент.
— Несколько преувеличено, но…
— И все же Спинелли проверит и охранника, и этих троих ребят.
Они вошли в кабину лифта.
— Я чувствую себя виноватой в смерти Арнольда. Если бы я не попросила его, он не пришел бы сегодня, — сказала Кэтрин.
— Это точно.
— Вы могли бы проявить побольше сочувствия.
— Извините, но это ваше рассуждение — глупость. Если бы сегодня не была суббота, то была бы пятница. Если бы отец Гитлера пользовался презервативами, Арнольду не пришлось бы сторожить британские архивы времен Второй мировой войны в Рокфеллеровском центре. Ну и что?
Они в молчании спустились в вестибюль.
— Мне не хотелось бы столкнуться со Спинелли, — сказал Абрамс.
Пригрело солнце, и улица ожила. Туристы с фотоаппаратами спешили в концертный зал Радио-Сити. Появились любители бега трусцой. Абрамс посмотрел на кроссовки Кэтрин. Подошвы у них были достаточно поношенные.
— Вы бегаете?
— Да.
— А бруклинскую трассу знаете?
— Да. Добегаю обычно до Проспект-Парк. Иногда перебегаю через мост до Хайтс Променэйд.
— До Проспект-Парк я тоже добегу. Это миль двенадцать? Давайте как-нибудь попробуем вместе? — предложил Абрамс.
— Как насчет понедельника? С утра?
— Так у меня в День поминовения выходной?
— Конечно, — улыбнулась Кэтрин.
Молча они прошли несколько кварталов. Наконец Кэтрин спросила:
— Ну, и что теперь?
После небольшой паузы Тони ответил:
— Мне нужно попасть на Тридцать шестую, забрать смокинг и вернуть его в «Мюррей». Затем поехать в Бруклин, просмотреть почту и взять кое-какие вещи, если я собираюсь остаться на Тридцать шестой.
— Как банально и скучно.
— Большая часть нашей жизни проходит в этом.
— Трупы. Угроза национальной безопасности…
— В разгар своей знаменитой австрийской кампании Наполеон послал своему портному в Париж длинное письмо с разносом за то, что тот сшил ему неудобное белье. Жизнь всегда берет свое.
— Послушайте, я сегодня обедаю с Ником. Присоединяйтесь.
— Не могу.
— Я хотела бы обсудить эти события: Бромптон-Холл, смерть Арнольда, покушение на вас.
— Мы и так уже многое с вами обсудили. Давайте подождем данные, которые получит Спинелли, и выясним, что там обнаружат в Лондоне. Мне сейчас хочется поработать с фактами.
— Хорошо, а в ожидании новых сведений не могли бы мы чем-нибудь заняться?
— Мне нужно еще кое-что забрать из химчистки. Кроме того, надо постараться, чтобы нас не убили, так что почаще оглядывайтесь. — Они остановились на Сорок второй улице. — Я возвращаюсь в представительский дом фирмы. А вы куда?
— Если кто-то пытается вас убить, зачем вам оставаться там?
— Разве я буду в большей безопасности в своей квартире?
— Пожалуй, нет.
— Вот именно. Так что не беспокойтесь. Позвоните мне завтра и напомните о забеге, хорошо?
— Подождите.
Кэтрин достала из сумки небольшой клочок бумаги. Тони взглянул на него. Почерком Кэтрин там было написано: 1РЕ 78-2763.
— Это было написано рукой Арнольда в книге выдачи материалов. Но это не номер досье. Запись вам о чем-нибудь говорит?
Абрамс внимательно вгляделся в листок.
— Что-то как будто знакомое… Но что конкретно, вспомнить не могу.
— Его убийцы проявили небрежность, — сказала Кэтрин. — Они не просмотрели как следует эту книгу. Вы были правы: Арнольд почуял неладное и попытался оставить некую информацию. Другого объяснения тому, для чего он занес эти буквы и знаки в строчку, на которой я должна была расписаться, нет.
— Звучит довольно логично.
— Вы знаете, что означает эта запись, Абрамс. Не дурачьте меня.
Он улыбнулся и протянул ей листок.
— Зовите меня Тони.
— Я назову вас как-нибудь похлеще, если вы будете продолжать морочить мне голову. Я откровенна с вами и требую того же по отношению к себе.
Он поднял руки в шутливом испуге.
— Хорошо. Успокойтесь. Это библиотечный код какой-то книги.
— Конечно. Вот и давайте пойдем в библиотеку и посмотрим, какой книге он принадлежит.
— В какую библиотеку мы пойдем?
— В ближайшую. Идем налево.
Они повернули на восток и быстро прошагали квартал по Пятой авеню. По ступеням, охраняемым каменными львами, они поднялись ко входу в Центральную библиотеку, открыли высокие бронзовые двери и по широкой лестнице поднялись на третий этаж, в главный читальный зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174