Успокойся. — Тони затащил парня внутрь и закрыл дверь.
Номер был обставлен добротной, однако старомодной мебелью из красного дерева.
— Оставайся на месте, — приказал Абрамс. Он быстро, но тщательно обыскал спальню, кладовки и ванную комнату, не ожидая, впрочем, найти нечто такое, что человек, подобный Карбури, захотел бы спрятать. Трюк с дверной цепочкой вовсе не означал, будто владелец номера что-нибудь прятал. Это лишь доказывало: он не хотел, чтобы кто-то зашел в номер и поджидал его там. Достаточно тривиально, но, тем не менее, факт: Карбури действует весьма профессионально.
Абрамс обернулся к Фрэнку:
— Он когда-нибудь доставал тот кейс из сейфа?
— Я не видел.
Абрамс взглянул на открытый шкаф. Висевший там смокинг свидетельствовал о том, что Карбури собирается присутствовать на запланированном вечере в Штабе. Фрэнк тем временем начинал нервничать.
— Пожалуйста… Понимаете, если он нас здесь застанет… Ведь это моя работа…
— Теперь ты беспокоишься о работе, а только что тебя волновала твоя жизнь. Так что думай-ка снова о ней.
— Хорошо.
Абрамс взглянул на часы. Скоро Карбури захочет принять душ и переодеться.
— Ладно, Фрэнк, пойдем отсюда.
Они вышли из номера. Абрамс закрепил цепочку на прежнем месте, Фрэнк запер дверь, и они спустились на лифте вниз.
Абрамс остановился у служебного входа.
— Спасибо тебе, Фрэнк. Как ты думаешь, это не повлияет на решение комитета по поводу моего заявления о членстве в вашем клубе?
Фрэнк задорно улыбнулся и ответил:
— Нет, сэр.
— Ну и отлично. Не говори никому о моем визите и о том, что я пугал тебя пушкой, ладно?
Он приложил палец к губам Фрэнка:
— Понял? Омерта.
Фрэнк усиленно закивал и тут же исчез. Абрамс вышел через служебный вход и оказался на мусорной площадке. По темному переулку он прошел к главному входу в здание, попав через каменную арку на Пятьдесят четвертую улицу, а перейдя на другую сторону, оказался возле фургона без надписей. За рулем сидел частный детектив.
— Есть что-нибудь новенькое? — спросил его Абрамс.
Детектив по фамилии Уолтер, тоже в прошлом полицейский, скорчил гримасу:
— Не-а. Но говорят, что кто-то хочет крупно насолить этому Карбури. Так что дельце обещает быть непростым.
Абрамс зажег сигарету.
— У него будет портфель, не спускайте с него глаз.
— В чем вообще дело, Абрамс?
— Не знаю. Но будьте готовы сделать все, чтобы защитить его и портфель от возможного нападения. Фирма вас не забудет.
— Вот это да!
Абрамс отошел от фургона и пересек Пятую авеню, борясь с потоком спешащих прохожих. Не переборщил ли он в клубе? Но он хорошо помнил, как взволнована была Кэтрин Кимберли в связи с этим делом. Так что, судя по всему, действовал он в соответствии с важностью задания. Тони пришла вдруг в голову мысль, что он тоже волнуется, но только не за судьбу Карбури, а за то, какую оценку выставит ему за работу Кэтрин Кимберли.
Однако, черт побери, что ей известно о работе такого рода? Она сидит в своей башне из слоновой кости на сорок четвертом этаже и выдает ему задания с такой же самоуверенностью, какая была свойственна его бывшему начальнику… Ей, видимо, никогда не приходило в голову, что необходимо хоть разок поговорить с Тони по душам. Но зла он на нее не держал. Напротив, он подыгрывал Кэтрин, находя удовольствие в том, чтобы продемонстрировать ей важность поисково-следовательской деятельности юридической фирмы. Тони не многим в своей жизни подчинялся с такой готовностью.
Он не исключал, что она может ему нравиться, однако отгонял от себя эту мысль, ибо понимал, что из этого ничего не выйдет, кроме неприятностей и расстройств. А любой здравомыслящий мужчина старается избегать их. Поэтому Абрамс убедил себя, что Кэтрин является предметом его любопытства, но никак не мужского интереса.
Через некоторое время он посмотрел по сторонам и с удивлением обнаружил, что за размышлениями одним махом прошагал почти двадцать кварталов. И достиг улицы, где стоял отель «Ломбарди».
Абрамс зашел в телефонную будку и начал набирать номер этого дорогого отеля. Он подумал, что никогда раньше не бывал в подобных местах и тем более не ходил туда за тем, чтобы переодеться в смокинг. Он вспомнил знаменитые слова Торо: «Остерегайся мероприятий, для которых следует переодеваться».
12
Кэтрин Кимберли вошла в вестибюль отеля «Ломбарди». Навстречу ей с приветствиями бросился консьерж Морис.
— Месье Торп у себя, мадам.
Он взял у Кэтрин зонт и проводил ее в дальнюю часть вестибюля к лифту. Там он ключом открыл кабину и пригласил Кэтрин внутрь.
В лифте она уже в который раз подумала, что у нее нет ключей ни от лифта, ни от апартаментов. Питер объяснял это, как всегда, просто и в то же время несколько эксцентрично:
— Ты знаешь, что мое сердце и вся моя собственность принадлежат тебе. Но это номер моего отца, и сдается он правительству за символическую плату — один доллар в год. Иметь запасные ключи могут только представители отца.
Лифт остановился на двадцать втором этаже, первом этаже трехэтажного пентхауза. Она вышла в обширный коридор, окрашенный в светло-зеленые тона.
Ее оглушил голос, раздавшийся из динамика:
— Встаньте перед камерой, руки за голову!
На лице Кэтрин появилось выражение легкого недовольства. Секунду спустя она улыбнулась:
— Черт тебя возьми, открывай!
Щелкнул замок, дверь открылась, и Кэтрин вошла в большую переднюю. Далее она проследовала в огромную гостиную, расположенную в двух уровнях. Вверху напротив друг друга тянулись небольшие балконы, соединенные подобием мостика, перекинутого через всю комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174