Кэтрин кивнула.
— Хорошо… Спасибо за то, что подмешали в это дело хорошую порцию холодного, объективного анализа.
— Меня для того и наняли. — Тони направился в сторону здания Радиокорпорации. Кэтрин шла рядом. — Кстати, я не доверяю и вам.
Она натянуто улыбнулась:
— В профессиональном или личном плане?
— В обоих.
— А что вы думаете по поводу Ника?
— Он же ученый. С точки зрения безопасности не самый надежный вариант. Никогда не доверяйте яйцеголовым. К тому же он слишком долго связывает себя с работой, которая, судя по всему, не очень ему нравится. Весьма подозрительно.
— А Гренвилы? Клаудия?
— Вся энергия Джоан Гренвил направлена на то, чтобы наставить мужу рога. У нее же явно наличествуют сексуальные пороки. Что касается Клаудии, то никогда не доверяйтесь иностранцам.
Они обогнули помещение катка. Кэтрин остановилась у входа в здание Радиокорпорации.
— Вы что же, подозреваете меня в том, что я имею отношение к тому мужчине с крыши?
— Признаться, такая мысль приходила мне в голову.
— Но ведь именно я настаивала перед нашими на том, чтобы вы вошли в организацию.
— Все это так. Но если бы я находился под подозрением, я бы тоже поторопился привлечь посторонних людей. Новые люди, как правило, отвлекают подозрения на себя.
— Вы сообразительны.
Абрамс придержал дверь, и они вошли в вестибюль.
— Кстати, если уж кто-то собирался меня убить, значит, я вообще успел проявить себя, с их точки зрения, сообразительным человеком.
Кэтрин подавила смешок.
— Вполне возможно. Кстати, как вы знаете, слово «убийство» означает тяжкое преступление, и совершивший его считается опасным преступником. А может, те, кто, как вы говорите, пытался убить вас, по вашей же мысли, вовсе и не преступники? Может, это просто патриоты, выполняющие свой долг перед народом?
Тони натянуто улыбнулся и подумал: «Вот ведь сука!»
28
На втором этаже главного вестибюля было много художественных лавок и салонов, заполненных предметами искусства предвоенного периода.
На первом этаже тоже была небольшая лавка и салончики. Один из них специализировался на продаже военного снаряжения и предметов с американской символикой: картин, плакатов, статуэток, наклеек и т.п. В нем, в частности, были выставлены небольшие бронзовые бюсты генерала Донована. В основном их покупали, как считал Абрамс, молодые адвокаты из контор типа фирмы О'Брайена, то есть тесно связанные в прошлом с УСС. Судя по всему, эти юные карьеристы, купив такой бюст, ставили его у себя в кабинетах где-нибудь между книжными шкафами. Тони улыбнулся, представив себе, как эти юные карьеристы в обеденный перерыв преклоняют колена перед изображением Дикого Билла.
— Это у вас что, улыбка такая? — спросила Кэтрин. — Наверное, вы вспомнили о чем-то неприятном? Или заболел ваш близкий друг?
Абрамс взглянул на нее и усмехнулся.
— Не знаю почему, но вы мне нравитесь.
— Рада это слышать.
Кэтрин направилась к лифту и остановилась возле небольшого столика. В лежащей на нем книге она записала их имена и объект посещения. Затем они поднялись на сорок четвертый этаж, который полностью занимала фирма О'Брайена. Охранник в коридоре кивнул в знак того, что узнал Кэтрин, и указал на еще одну книгу, стоявшую на некоем подобии пюпитра. Записывая себя и Абрамса, Кэтрин взглянула на верхние строчки. Там были фамилии нескольких молодых сотрудников. Она отметила также, что в восемь утра на работу пришел Арнольд.
Они проследовали длинным извилистым коридором до двери с надписью «Архив». Кэтрин постучала.
— А меня Арнольд впустит? — спросил Тони.
— Мне придется пустить в ход все свое обаяние, — улыбнулась Кэтрин.
Она постучала еще раз. Из-за двери слышался резкий свист чайника. Ужасно резкий свист. Чайник давно пора было снимать с плитки.
Абрамс повернул ручку. Дверь открылась со знакомым Кэтрин противным скрипом. Тони заглянул в комнату. Кэтрин быстро протиснулась мимо него, но Абрамс легонько оттолкнул ее назад и вытащил револьвер. Чайник стоял на раскаленной докрасна спирали плитки, из его носика с шумом вырывался пар.
Когда глаза Кэтрин привыкли к полумраку комнаты, она увидела тело, лежащее рядом с походным столиком в круге света, падавшего от стоящей на нем лампы. Абрамс быстро пробежал взглядом по рядам шкафов, прислушался, но никаких звуков, кроме свиста чайника, не уловил.
Прижимая револьвер к боку, Тони медленно приблизился к телу.
Арнольд Брин, в рубашке, нарукавниках и серых брюках, лежал ничком. Его лицо было повернуто в сторону и одной щекой покоилось на галстуке. Галстук был бледно-голубого цвета, почти как кожа Брина. Язык у Арнольда вывалился изо рта. Один глаз был широко открыт. Тони опустился на колено и дотронулся до щеки Брина.
— Еще теплый. С час назад, а то и меньше.
Кэтрин почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она рухнула в кресло, но, быстро сообразив, что оно принадлежало Арнольду, поднялась и бессильно прислонилась спиной к шкафу.
— О Боже, — прошептала она еле слышно, — о Боже…
Абрамс оглянулся на походный столик. Вокруг него валялись чайные принадлежности. На полу, рядом с рабочим столом Арнольда, лежала начатая упаковка бисквитов. Абрамс протянул руку, взял со столика лампу и поставил ее на пол, затем встал на четвереньки и приблизил свое лицо к лицу Брина, внимательно рассмотрел его глаза, разжал судорожно сомкнутые челюсти Арнольда, заглянул ему в рот и принюхался, после этого поднялся и вернул лампу на место.
Кэтрин продолжала стоять, прислонившись спиной к шкафу. Глаза у нее были закрыты, в их уголках застыла влага.
Абрамс еще раз осмотрел предметы на столике, заварочный чайник, чай в пакете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174