Но это лучше, чем если они с самого начала будут знать, когда вы говорите правду, а когда — нет. Ну, готовы?
— Да.
Эванс заговорил с русским акцентом:
— Итак, мистер Смит, вы хотели бы осмотреть здание?
Абрамс кивнул. Эванс улыбнулся.
— Не стройте из себя идиота. Отвечайте на вопрос.
— Да, хотел бы, — проговорил Тони.
Эванс посмотрел на экран прибора.
— Зашкаливает. Но это ничего. Здесь может быть двоякое толкование. Первое: вы не хотите осматривать их дурацкий дом. Второе: вы так сильно хотите пройтись по нему, что в вашем голосе появляются предательские микроколебания. В конце концов, ни одна машина не может быть абсолютно совершенной и надежной. Главное, поверьте в себя.
— Хорошо.
Эванс откашлялся:
— А что вы думаете по поводу нашего дела против ван Дорна, мистер Смит?
Тони дал пространный ответ. Эванс удовлетворенно хмыкнул:
— Хорошо. А чем вы занимались в полиции?
— Я был патрульным полицейским.
Эванс покачал головой:
— Боже, Смит, на табло выскочило трехзначное число.
— Черт вас побери вместе с вашим аппаратом!
— Ничего не поделаешь, надо научиться его обманывать. Тот же вопрос. Но теперь попытайтесь сыграть.
Эванс повторил вопрос. Тони начал отвечать, но неожиданно закашлялся, взял баллончик с аэрозолью и пустил короткую струю себе в рот, затем подышал и наконец ответил:
— Я был патрульным полицейским.
Его голос теперь звучал несколько выше. Эванс посмотрел на экран, но ничего не сказал.
— Ну как? — спросил Абрамс.
Вместо ответа Эванс задал еще один вопрос:
— Как долго вы работаете в фирме «Эдвардс и Стайлер», мистер Смит?
— Около двух с половиной часов.
Эванс рассмеялся и посмотрел на Тони поверх крышки кейса.
— Вот сейчас нормально, но правда нам не нужна.
— Так всегда.
— Согласен. Ладно, продолжим тренировку. Готовы?
Следующие полчаса они отрабатывали возможные вопросы, затем Эванс неожиданно щелкнул выключателем и захлопнул кейс.
— Урок окончен.
— И каков результат?
Эванс закурил.
— В общем, однозначного ответа на вопросы, кто вы такой на самом деле и что у вас на уме, я не получил.
— Но вы поняли, что у меня что-то на уме?
— Отчасти. Знаете, Смит, напряжение возникает в людях по разным причинам. Некоторые могут нервничать просто потому, что находятся на русской территории. Некоторые лгут из вежливости. В любом случае, если бы я был оперативником из КГБ, в результате беседы с вами вряд ли бы вытащил пистолет, чтобы застрелить вас на месте.
— Это обнадеживает.
Эванс зевнул.
— Вся эта электроника — дерьмо. Я, по-моему, уже говорил это.
— Да.
— Все эти технические новинки — дерьмо. Они лишают опасность ее прелести. Они лишают наше дело души.
— В нашем деле нет души, Эванс.
Эванс наклонился вперед, оперся руками о стол и пристально посмотрел на Абрамса.
— Когда-то я мог запросто определить, лжет мне человек или говорит правду, только по его глазам, теперь я вожусь с этой вонючей машиной.
— Ага.
— Знаете что?
— Что?
— Один ценный агент на нашей грешной земле стоит десятка всех этих спутников-шпионов и всей этой электронной дурости, которую использует АНБ.
— Не думаю.
— Может, вы и правы. — Эванс снова откинулся на стуле. — Но ведь иногда нам нужен именно человек. Для анализа. Для окончательной оценки. Для морального удовлетворения, наконец.
— Моральным удовлетворением вы меня купили.
Эванс вздохнул:
— Хорошо. Давайте продолжим беседу, чтобы вы не опоздали на свидание за железным занавесом.
— Что вы, что вы! Я туда не тороплюсь.
— А вы мне нравитесь, — улыбнулся Эванс.
В течение следующих двадцати минут Абрамс внимательно слушал Эванса. Тот, в частности, показал ему чертежи дома, сделанные в то время, когда он еще принадлежал Килленуорту, и дал несколько полезных советов. Наконец Эванс поднялся:
— Послушайте, я понимаю, что вы волнуетесь. Кто не волновался бы на вашем месте? Знаете, что помогает мне сохранять хладнокровие в те минуты, пока я нахожусь по ту сторону занавеса?
— Нет.
— Злость. Я разжигаю в себе злость против этих сукиных сынов. Я все время напоминаю себе, что русские хотят разрушить жизнь моих детей. Это самые отвратительные люди на земле.
— На кого вы работаете? — спросил Абрамс.
— Не знаю. Меня наняли через цепь подставных фигур. Раньше я работал в ЦРУ, теперь у меня частная консультационная фирма. — Эванс протянул Тони визитную карточку. — Штат укомплектован в основном отставными офицерами разведки. Большинство моих клиентов — транснациональные корпорации. Они платят мне за информацию о том, не замышляют ли аборигены очередную революцию, а если замышляют, то когда. Я должен проинформировать своих заказчиков заранее, чтобы они успели вывезти капиталы, собственность и людей.
— Но кто ваш клиент в данном случае?
— Я же сказал, не знаю. Может быть, «контора». Они не имеют права работать на территории США, а связываться с ФБР не всегда хотят. Ну а поскольку закона, запрещающего им нанимать для внутренних операций частные фирмы, нет, вот они и нанимают таких, как я.
— Я слышал о группе ветеранов, которые работают не на «контору», а на себя, — сказал Абрамс.
Эванс сразу помрачнел:
— Это невозможно, Смит. Кто станет их финансировать? И что они будут делать с результатами своей работы?
Тони пожал плечами.
— Может, я чего-то не понял.
— Скорее всего. — Эванс направился к двери.
Абрамс встал.
— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Питер Торп?
— Почему вы спрашиваете?
— Он говорил, что у него есть для меня какая-то работа.
Эванс кивнул.
— У него все строится несколько по-другому. Есть некая аморфная группа гражданских любителей, которых он использует для «конторы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174