Джулиана подумала, что он издевается над ней, однако для этого требовалась определенная склонность к юмору, каковой Кейр был начисто лишен.
— Мне жаль, что я сделала для вас так мало.
— В вашем положении, миледи, вы вели себя почти идеально. А если и позволяли себе иногда резкие высказывания в мой адрес, то это вполне понятно — ведь я для вас чужак. Я бы хотел, чтобы все женщины были такими же мудрыми, как вы.
— А все мужчины такими же рассудительными, как вы, сэр, — столь же любезно ответила она.
Кейр поклонился:
— Вы правы, миледи. Большинство мужчин считают, что если у них есть щит и меч, то мозги им уже ни к чему. Часто они находят могилу раньше, чем рассудок.
— Да, многие умирают, так и не поумнев, — кивнула она, думая о покойном отце.
Она выглянула в бойницу и увидела, что во дворе пылает костер. Слуги сновали возле повозок. Раймонд громогласно отдавал команды, лично руководя погрузкой.
— Но если человек еще в молодости сполна использует заложенные в него способности, он достигает величия. — Голос Кейра погрустнел. — Раймонд именно таков, но его величие — результат перенесенных страданий. Знаете ли вы, что это он отрубил мне пальцы?
Джулиана невольно взглянула на его искалеченную руку.
— Да. Чтобы освободить меня от рабства. Я благодарил его, а он рыдал.
— Рыдал?
Но Кейр, казалось, ее не слышал.
— Как вам известно, мы с Раймондом вместе были в сарацинском плену, в Тунисе. — Он оперся увечной рукой о подоконник, и Джулиана поневоле уставилась на обрубленные пальцы. — Впервые мы увидели друг друга, когда нас продавали на невольничьем рынке. Наш хозяин любил покупать сильных, рослых христианских рыцарей, а потом обламывать их, поручая им самую унизительную работу.
— Раймонд был кузнецом, как и вы?
— Нет, для этого ему пришлось бы согласиться сначала стать учеником.
Голос Кейра звучал ровно, бесстрастно, а Джулиана жадно слушала — наконец-то она узнает о Раймонде всю правду.
— И он… отказывался?
Кейр медленно обернулся к ней. Его зубы были стиснуты, глаза горели огнем, и Джулиана впервые с удивлением поняла, что он красив. До сих пор она смотрела только на Раймонда, а других мужчин не замечала. Но Кейр снова повернулся к бойнице, и ее мысли приняли иное направление.
— Когда я согласился учиться на кузнеца, Раймонд плюнул мне в лицо.
Теперь улыбка промелькнула на его губах.
— Раймонд на вас плюнул? — прошептала Джулиана.
— Да, он был непримирим. Говорил, что скорее умрет, чем покорится неверным. Но ему было невдомек, что смерть — сущий пустяк по сравнению с муками, на которые обрекают непокорных. Наш хозяин научил Раймонда умуразуму.
— Он бил его?
— С превеликим удовольствием. В конце концов я уже молил Бога, чтобы Раймонд поскорее сдался. Смотреть на это просто не было сил. Его тело представляло собой сплошную рану.
Стыдясь собственного любопытства, она спросила:
— Что же его сломало?
Кейр виновато покачал головой:
— Что-то я разболтался.
— Вовсе нет!
— Пойду-ка я лучше во двор, проверю повозки.
Чувствуя, что больше ничего узнать не удастся, Джулиана в отчаянии спросила:
— Но скажите, почему он рыдал?
Кейр заколебался:
— Вы имеете в виду ту историю с пальцами? Дело было так. Раймонд задумал наш побег. План был дерзкий, но он удался — благодаря Раймонду. — Кейр взглянул на Джулиану. — Вы ведь, наверно, слышали, что мы похитили сарацинский корабль и уплыли на нем в Нормандию?
— Да-да, слышала. Продолжайте.
— В порту, когда мы убегали от преследователей, мне защемило пальцы канатом. Я попросил Раймонда, чтобы он их отсек. Нож был не слишком острый…
Джулиана содрогнулась.
— Понимаете, он затупился, потому что перед этим мы перерезали им немало канатов, да еще подпилили прутья решетки.
Осмелев, Джулиана взяла его за руку и рассмотрела ее поближе.
На лице Кейра не дрогнул ни единый мускул.
— Потом настоящий хирург долго вынимал осколки костей, исправляя работу Раймонда.
Отдавая должное его мужеству, Джулиана крепко стиснула Кейру руку.
— С Раймондом из плена бежали восемь рыцарей, четыре матроса и две старухи, Валеска и Дагна. Никто не погиб. На сарацинском корабле, груженном товарами, мы добрались до христианского порта. Три пальца — небольшая плата за свободу, но Раймонд до сих пор не может себе простить, что так вышло. В общем, плен стал для него суровой школой. Да и сам я изменился. Прежде мне и в голову бы не пришло поступить к кому-нибудь на службу. Я считал, что тем самым себя унижу.
— А теперь?
— Я за Раймонда жизнь отдам, — заявил Кейр, выпятив подбородок. — Плен закалил Раймонда, сделал его таким, каков он есть. Но в то же время перенесенные страдания давят на него тяжелым грузом. Я человек не сентиментальный, но я очень хочу, чтобы Раймонд был счастлив. Не просто доволен или спокоен, а счастлив.
Он поклонился Джулиане, повернулся и пошел прочь.
Она задержалась у бойницы. Увидела, как Кейр вышел во двор, приблизился к Раймонду, и они стали о чем-то оживленно разговаривать, изредка указывая в сторону груженых повозок. Потом Раймонд достал из-под плаща какой-то кожаный мешочек и протянул Кейру. Деньги? Откуда у него деньги? И почему он отдает их Кейру?
Вот Кейр и Раймонд обнялись, и из конюшни вывели прекрасного боевого коня, самого лучшего во всем табуне. Судя по всему, Раймонд решил подарить жеребца другу — даже не спросив разрешения у Джулианы.
Еще вчера она обвинила бы его в воровстве, а сегодня лишь горько вздохнула. Все остается по-прежнему. Конфликт не разрешен. Раймонд думает, что может полновластно распоряжаться в ее владениях, но Джулиана считает иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105