— Как же они целуются?
Он ответил не сразу, а когда заговорил — голос его звучал мечтательно.
— О, француженки умеют целоваться…
Джулиане показалось, что когда-то давно в чудесном сне все это с ней уже происходило. Может быть, и сейчас она видит всего лишь сон? Тогда нечего и бояться…
Она протянула руки, чтобы обнять его за шею, но Раймонд быстро взял ее за запястья.
— Не надо! — резко сказал он. — Я не люблю, когда меня трогают за шею.
Джулиана смутилась, прикусила губу, а он положил ее руки себе на грудь:
— Лучше вот здесь.
С лукавой улыбкой он положил ее руку туда, где волосы росли гуще, щекоча ее ладонь.
Ей неудержимо хотелось поцеловать его, но Джулиана не осмеливалась.
Никто никогда, еще не целовал ее так, чтобы закружилась голова. Однажды она видела, как конюх целуется с молочницей, — этим ее сведения о страстном поцелуе и исчерпывались. Конечно, иногда ей случалось целовать отца, кого-то из служанок, мужа — но поцелуй всегда означал для нее не страсть, а просто ласку.
Джулиана осторожно прижалась к Раймонду и удивилась тому, что это совсем не страшно. Он ничего от нее не требовал, был бесконечно терпелив, и это придало ей мужества.
Прижавшись щекой к его щеке, она прошептала:
— Сэр Раймонд…
— Да, миледи? — тоже шепотом ответил ои.
— Возможно, мои слова покажутся вам неучтивыми и даже дерзкими…
Нет, она на это не способна.
— Требуйте от меня, чего хотите.
Он смотрел на нее своими проницательными глазами, и Джулиана стушевалась.
— Нет, ничего.
— Умоляю, приказывайте.
Эти учтивые слова были сказаны так искренне, что Джулиана снова осмелела.
— Я бы хотела вас поцеловать. По-вашему…
— Что ж, это для меня большая честь.
Честь? Должно быть, он неточно выразился, подумала Джулиана. Она облизнула пересохшие губы, потом еще раз, глубоко вздохнула и отчаянно приникла к его рту. Удар получился весьма ощутимым, и Джулиана растерялась, не зная, что делать дальше.
Когда его холодные губы шевельнулись в ответ, Джулиана немного успокоилась. Однако Раймонд, кажется, ожидал от нее чего-то большего. Чем вызвала она его недовольство в прошлый раз? Он не спеша, постепенно увеличивал напор, и, когда она попыталась сомкнуть губы, у нее ничего не вышло. Задыхаясь, Джулиана оттолкнула его и испуганно захлопала глазами.
Тогда Раймонд провел пальцем по ее губам и предложил:
— Еще разок.
Во второй раз получилось лучше. Джулиане, пожалуй, даже понравилось. Когда его язык проник в ее рот, она возмущенно выпихнула его своим языком, а Раймонд в ответ почему-то застонал.
Джулиана снова дернулась и непонимающе уставилась на него.
Вид у Раймонда был престранный: грудь тяжело вздымалась, а пальцы как бы ненароком подобрались к тесемкам ее рубашки.
— Ну как вам французский поцелуй?
Не успела она опомниться, как он уже стянул с нее рубашку через голову. Проделано это было так ловко, что Джулиана просто диву далась. Он и дальше действовал столь же решительно и безошибочно — моментально нашел в темноте ее сосок и припал к нему губами.
Сердце у Джулианы колотилось как бешеное. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, то уставилась невидящим взглядом в потолок. Ее руки непроизвольно шарили по его густым черным волосам. Внутри, где-то в самой утробе, происходило что-то странное, отдаленно напоминавшее ощущение, когда в животе шевелится младенец. Но то был не младенец, а голос плоти — постыдный и совершенно восхитительный.
Смесь страсти и страха, желания и отвращения вылилась в сдавленный стон. Раймонд тут же отодвинулся.
— Ты так чувствительна, — сказал он. — Но не нужно стесняться. Скажи мне, что тебе нравится.
— Мне… — выдохнула она, — мне все это не нравится.
— Я же вижу, что ты просто таешь. — Он накрыл ладонью ее грудь. — Видишь? Вот верный признак.
Ее соски были напряжены, а голова отчаянно кружилась. Джулиана так и не поняла, как Раймонд догадался о ее тайных чувствах. Он вертел ею, как сорванным цветком розы, обдирая лепестки один за другим.
— Мне холодно, — пожаловалась она.
— Я вижу, — улыбнулся он, взглянув на ее блестевшую от пота кожу.
Джулиана покраснела и снова натянула рубашку, мысленно проклиная предательницу плоть. Дрожащим голосом молодая женщина призналась:
— Я не знаю… Не умею… Смогу ли я понравиться мужчине, который… целовал так много француженок.
Он крепко обнял ее:
— Для начала у тебя получилось неплохо. Только не думай, пожалуйста, что я нахожу тебя непривлекательной.
— О нет! — Она вспыхнула. — Я вижу, как ты на меня смотришь… Совершенно очевидно, что ты с удовольствием исполнил бы свои супружеские обязанности.
— Никакие это не обязанности. Твоя холодность меня совсем не удивляет. — Он помолчал, подергал себя за серьгу в ухе. — Не удивляет, но я все равно от нее не в восторге. Если б я знал, что останусь ни с чем, то не стал бы принимать снежную ванну. Так мне и надо — я-то думал, что я неотразим.
Он притянул ее к себе. Джулиана немного посопротивлялась, а затем сдалась. Ее щека очень удобно легла ему на плечо, и холодная кожа Раймонда, как по волшебству, тут же согрелась. Вскоре Джулиана почувствовала, что разгорячилась не только его кожа. Лежать рядом с распаленным от страсти мужчиной было одновременно и страшно, и интересно.
Джулиана заерзала, не в силах сдержать возбуждение.
Он осторожно положил руку ей на бедро.
— Тише, девочка. Я ведь давно любуюсь тобой, давно тебя хочу. Еще с того дня, когда мы сидели вдвоем в заснеженной избушке. Мне трудно было сохранять… целомудрие. — Он хмыкнул. — Так что не искушай меня. Давай-ка лучше спать. Я же буду предвкушать день твоей капитуляции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105