— Странная вещь…— Она связана с интересующим нас делом?— Чтобы узнать это, я вас туда и засылаю. Внешне ничто не позволяет делать такие предположения.— Тогда почему?Пауза.— Вы никогда не замечали, что у меня хороший нюх, Сан-Антонио?— Мы теперь работаем, основываясь на одной интуиции? — спрашиваю я.Вопрос несколько рискован. Шеф сейчас не в настроении слушать насмешки.— Да, когда не дают результата логические рассуждения! Зайдите ко мне до отъезда, я дам вам разъяснения.— Во сколько?— Скажем, в шесть.— Хорошо. А дежурство в морге?— Положитесь на меня. Я пошлю туда серьезных парней. Спокойной ночи.И кладет трубку.Щелчок гулом отдается у меня в ухе. Я кладу трубку.По-моему, в тот день, когда я поступил в Секретную службу, мне следовало отправиться ловить китов на Новую Землю! ЧАСТЬ ВТОРАЯ Глава 1 Маленький старичок с физиономией лакея на пенсии заканчивает свой йогурт, жеманничая, как стареющая поэтесса, затем вытирает тонкие губы, приглаживает прилипшие к бледному черепу оставшиеся четырнадцать волосков и спрашивает:— А вы знаете анекдот про человека, купившего своим детям хамелеона?Поскольку я не знаю, то отвечаю “нет”, а поскольку хорошо воспитан, то не добавляю, что не имею ни малейшего желания его узнать…Мне надо подумать, а он может идти со своим хамелеоном к чертовой бабушке.Мы проехали только Бар-де-Дюк, и старикашка хочет как можно дольше посидеть в вагоне-ресторане и окончательно затрахать своего визави.— Так вот, — начинает он, — один человек покупает своим детям хамелеона, чтобы показать, как это животное меняет свой цвет.— Очень интересно, — говорю я, погружаясь в океан мыслей…— Он кладет хамелеона на красную тряпку, — продолжает старикан.— Кто? — рассеянно спрашиваю я.Старикашка с четырнадцатью волосками ошарашенно выпучивает глаза.— Ну… тот человек, — бормочет он.— Какой человек? — продолжаю я, думая совсем о другом.— Ну тот, что купил своим детям хамелеона…Я возвращаюсь на землю, если так можно выразиться, поскольку нахожусь в скором поезде/несущемся по лотарингским равнинам со скоростью сто сорок километров в час.— Ах да…Старичок приглаживает свою шевелюру… Я смотрю на его чайник и спрашиваю себя, действительно ли это волосы или он каждое утро рисует себе эти линии тушью.— Он кладет хамелеона на красную тряпку, и хамелеон становится красным, — продолжает он. — Кладет на черную — хамелеон становится черным… Кладет на кусок шотландской ткани, и… хамелеон взрывается.При этом старичок начинает хохотать.— А дальше? — спрашиваю я.Он становится унылым, как фильм Бунюеля.— Вы не поняли?.. Хамелеон взорвался… Взорвался потому, что его положили на шотландку — ткань в разноцветную клетку.Он снова смеется, надеясь заразить меня своим весельем.— Очень смешно, — мрачно говорю я.Это его обескураживает. Он насупливается, а я пользуюсь этим, чтобы обдумать свои дела.Смотрю на котлы: одиннадцать часов. В Страсбур мы приедем сразу после полудня… Только бы успеть! Обидно проделать такой путь за просто так…P Я знаю, что дорога каждая минута. Так сказал большому боссу врач. Наш клиент не доживет до конца дня. Если к моему приезду в нем останется хоть атом жизни, я должен буду во что бы то ни стало вырвать у него его секреты…Дело началось бестолково, как и всегда…Один тип, живший в гостинице в Страсбуре, попал в больницу с острым приступом полиомиелита. Его сразу сунули в “стальное легкое”. Случилось это вчера вечером. Спасти его уже невозможно, тип вот-вот загнется, если это уже не произошло.Дирекция отеля собрала его багаж, чтобы отправить в больницу. Среди персонала гостиницы оказался любопытный. Он полез в чемодан больного и нашел там… Угадайте что?Бомбу, всего-навсего… Не какую-нибудь примитивную самоделку, а клевую штуковину с часовым механизмом, отличным детонатором и прочими удобствами, разве что без центрального отопления, ванной комнаты и туалета.Естественно, обнаружив такое, парень завопил от ужаса. Явились полицейские, просмотрели бумаги больного, но при нем оказалось только удостоверение личности на фамилию Клюни; как выяснилось, фальшивое. Поскольку в Страсбуре в самое ближайшее время должны начаться международные переговоры о подписании торгового договора с Германией, полицейские сказали себе, что у парня были недобрые намерения насчет переговоров, и известили Секретную службу.Шеф, у которого нюх, как у охотничьей собаки, отправил на место меня, сказав, что дело настолько темное, что прояснить его может только мастер.Я начал с телефонного разговора с главврачом больницы ранним утром.— Этот тип обречен, — сказал он мне. — Он скоро умрет.— С ним можно разговаривать?— Нет, он в “стальном легком”.— Установите в аппарате микрофон, чтобы был слышен малейший шепот.— Он уже не способен даже шептать.— Его можно “подстегнуть”?— Возможно, но надо спешить…— Приготовьте все, я выезжаю, — сказал я. И вскочил в скорый поезд.Теперь вы понимаете, что старикашка с четырнадцатью волосенками и допотопными анекдотами действует мне на нервы.Служащий вагона-ресторана как раз принимает оплату счетов. Я бросаю ему две “косых” и говорю, что сдачу он может оставить себе, чтобы его мамочка имела обеспеченную старость, и отваливаю в тот момент, когда отставной лакей предлагает мне рассказать анекдот о двух педиках, которые не ладили между собой, но не хотели разойтись, потому что оба были католиками! Глава 2 Над Страсбуром, когда я туда приезжаю, светит ласковое солнце. Смотрю на крыши, но аистов там не больше, чем интеллекта в глазах постового полицейского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35