Ошибиться невозможно.Я спрашиваю себя, кто может быть наблюдателем. Может, это просто маньяк, любящий подглядывать за соседками? Но я хочу удостовериться, так ли это. Перехожу улицу. Интересующий меня дом похож как родной брат на тот, откуда я только что вышел. Молодая и вполне пригодная к употреблению консьержка трет пол щеткой, защитив руки резиновыми перчатками.— Простите, мадам, — обращаюсь я к ней со своей самой неотразимой улыбкой, — вы можете мне перечислить жильцов восьмого этажа?— А вам зачем? — беспокоится она.— Допустим, единственная цель моего вопроса — удовлетворение естественного чувства любопытства, — отвечаю я, доставая свое удостоверение.Оно не производит на нее особого впечатления. В наши дни полицейское удостоверение не имеет в глазах молодежи былого веса.— На восьмом, — отвечает она, — живут: учитель плавания (он сейчас на пляже), учительница — она уехала на каникулы, и одна квартира сдается.— Повторите! — кричу. — Сдается квартира? Я лет сто не слышал от консьержки эту фразу!Она пожимает плечами.— Это я неправильно выразилась. На самом деле ее пока сдать нельзя. Владелец помер, а наследнички не чешутся.Я размышляю.— Это та, что посередине?— Да…— У вас есть ключ?— Нет.— Ничего страшного… Там сейчас кто-нибудь есть?— Да нет, я же вам сказала…— Все сходится, спасибо. Я иду по коридору. — Э, вы куда? — кричит милашка.Я пока не могу ей ответить, что интересуюсь незанятыми квартирами, используемыми в качестве наблюдательных пунктов.— На небо, — отвечаю. — Поднимусь на восьмой, чтобы быть к нему поближе!Она забывает закрыть рот.Подойдя к двери, навостряю уши. Ни единого звука!Меня наполняет сомнение.А если я ошибся? Если это просто забытый на подоконнике блестящий предмет? Хотя сейчас это не так уж важно.Нажимаю на звонок.Опять тишина.Я без тени сомнений второй раз за день прибегаю к помощи отмычки.Этот замок не упрямее предыдущего. Захожу в прихожую, где стоит затхлый запах.Быстрый расчет позволяет мне определить, в какой комнате находился наблюдатель.Поворачиваю ручку и отскакиваю в сторону, ожидая получить порцию маслин.Ничего такого не происходит. Опять-таки тишина, густая, хоть ножом режь…Осторожно заглядываю в комнату. Она пуста… Я захожу, иду к окну, поднимаю угол шторы и ясно вижу крышу с хижиной покойной малышки Блаветт.Смотрю по сторонам. Ничто не позволяет предполагать, что недавно здесь кто-то находился… Хотя нет — запах..Довольно резкий запах, который я уже где-то вдыхал. В этом я абсолютно уверен. Видите ли, в числе прочих моих достоинств есть и отличная память на запахи… Да, этот резкий запах туберозы уже где-то щекотал мой хобот… Но где? И когда?Я вспоминаю.Я глубоко вдыхаю, чтобы хорошо запомнить ассоциации, которые он у меня вызывает, потом осматриваю остальные помещения квартиры. На кухне есть незапертая дверь, ведущая на черный ход. Это через нее слинял наблюдатель, услышав мой звонок. Я действовал как последний идиот. Зря я подчинился условностям… Сейчас мне только не хватало заделаться в джентльмены.Выскакиваю на площадку, к лифту. Если немного повезет, консьержка может увидеть таинственного наблюдателя… Кроме того, ему придется сбегать вниз восемь этажей, и у меня есть шанс догнать его на лифте. Однако меня ждет новое разочарование. Молодая консьержка здесь. Стоит и с любопытством заглядывает в квартиру…Раз она здесь, то не могла видеть выход на сцену интересующего меня человека.— Куда выходит черный ход? — спрашиваю.— В тупик, рядом…Я бросаюсь в лифт, не обращая внимания на ее вопли.На улице я быстро нахожу тупик, о котором мне говорила церберша. Естественно, там никого нет.Как меня надрючили!Я издаю такое мощное ругательство, что оборачиваются человек двенадцать.Все, можно возвращаться к моим жмурам, настоящим и фальшивым! Глава 9 В больнице все дрыхнут. Палата, куда положили бабу Пеллегрини, находится в глубине коридора, на втором этаже.Палата двухместная, кровати отгорожены раздвижным занавесом. Я его задернул и устроился во второй части комнаты, ожидая дальнейших событий с пушкой в руке.Тереза Пеллегрини, таким образом, занимает первую кровать. Ее голову обмотали марлей для большего правдоподобия… Я слышу ее ровное дыхание и через дырку, проделанную в занавеске, вижу маленькую часть лица. Ночник заливает палату болезненным голубым светом, как раз достаточным, чтобы я мог прочитать статью в только что вышедшем номере одной ниццкой брехаловки. Она озаглавлена:
ТАИНСТВЕННАЯ ДРАМА В КАННЕ
Подзаголовок:
Молодая женщина расстреляна из автомата через дверь своей квартиры
Написавший статью журналист постарался от души, используя уже готовые штампы.В каждом абзаце есть “чикагские методы”, “несчастная девушка”, “таинственные гангстеры” и тому подобное. Но в целом все представлено отлично. В заключение сказано, что девушка в клинике Рондо в тяжелом состоянии. У нее многочисленные пулевые ранения, две пули прошли в двух сантиметрах от сердца и так далее. К счастью, не поврежден ни один жизненно важный орган. Крайняя слабость раненой не позволила полиции допросить ее, но после хирургического вмешательства и многочисленных переливаний крови, возможно, завтра она подвергнется первому допросу.Это именно то, что я хотел. Может, даже с некоторым перехлестом!Если парни, замочившие девчонку, хотят навсегда закрыть ей пасть, эта статья должна их встревожить. Или логика вообще ни гроша не стоит, а мозги лучше сразу положить на дальнюю полку Я откладываю брехаловку, чтобы погрузиться в глубокие размышления.Бледный свет способствует эффективности работы моего чайника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35