Меня так все достало, что я попросил у Старика отпуск, а у него не хватило смелости отказать мне.Я решил отдохнуть на природе. У Фелиси как раз есть родня, живущая в департаменте Йонны. Йонна — река, полная рыбы, а я не знаю лучшего лекарства от нервов, чем рыбалка…И вот неделю спустя я сижу на складном стульчике, в соломенной шляпе на кумполе, с удочкой в руке, и смотрю на ярко-красный поплавок.Время от времени поплавок вздрагивает, словно не решаясь нырнуть, потом замирает… Если червяка обхаживает не карп, то я — архиепископ Кентерберийский. Я этого гада не упущу…Все мое внимание сосредоточено на красном поплавке, который в моих глазах сухопутного млекопитающего представляет волнение глубин.— Это карп, — шепчет голос за моей спиной. Я бросаю быстрый взгляд через плечо. Позади меня стоит рыбак в брезентовой куртке, с ведерком в руке и удочкой в другой.— Точно! — соглашаюсь я.И высоко подскакиваю, потому что узнал этого типа. Я вмиг забываю про своего карпа.— Не может быть, месье Бразин! Разве советские дипломаты ловят рыбу?Он смеется.— Месье Сан-Антонио, а разве комиссары Секретной службы ловят рыбу?Он садится рядом со мной.— Я прихожу в себя после волнений, милейший месье Бразин… Вы с вашими комбинациями вымотали мне все нервы.Он пожимает плечами.— Не говорите так, мой дорогой друг. Мы оба занимаемся работой, при которой надо подчиняться, не пытаясь понять. Вы, французы, слишком много думаете… Это плохо.— Ну знаете! — взрываюсь я. — Вы что, не могли свести свои счеты с Бунксами напрямую? И вообще, как такой капиталист, как Бункс, стал сотрудничать с коммунистической страной? Из-за денег?— Да, и из-за любви…— Ну рассказывайте, разве не видно, что я подыхаю от любопытства. Он улыбается.— Красивые девушки — идеальные шпионки. Они умеют оказывать влияние на мужчин, даже на самых богатых. Я все понял.— Кристия не была дочерью Бункса, да?— Если бы вы провели в Германии более тщательное расследование, то узнали бы, что Бункс совсем недавно купил имение во Фрейденштадте. Еще вы узнали бы, что у него никогда не было дочери… Но он человек с принципами… стыдливый человек… Он выдавал Кристию за свою дочь, чтобы сохранить внешние приличия.— А сын?— Ах, сын… Его было необходимо… нейтрализовать, потому что он осуждал связь отца и его отношения с нами!— А что с ним стало? Бразин улыбается.— Он покоится в фамильном склепе.— Не понял.— Все очень просто: вы вернули его семье… они его похоронили, что обычно делают с мертвыми…— Все равно не понимаю, — говорю я.— Тогда зачем вы столько думаете? Послушайте, комиссар, это нашими стараниями вы узнали, что в Орлеане есть труп, подходящий под ваши требования. Это был труп Карла Бункса.От изумления я чуть не начинаю пускать пузыри, как новорожденный.Так, значит, я притащил к старику Бунксу его сына, которого мы так старались сделать похожим на Дмитрия!— Ну вы сильны! — говорю. — А я — идиот, юродивый…— Не надо самокритики… Вы действовали хорошо, комиссар. Доказательство тому то, что вы единственный, кто понял, что происходит.— Зачем столько сложностей, если Кристия играла на вашей стороне?— Она начала свою игру. Она была слишком честолюбивой.— Если бы я знал…— Мы тоже, комиссар, если бы мы знали. Если бы мы знали, что Кристия и Дмитрий любовники; что Дмитрий ведет двойную игру, выдавая себя за Бункса в немецком посольстве… Если бы мы знали, что он у вас… что… Но мы всего этого не знали. И вы, и я — люди, ищущие правду… Частичку правды.Он берет меня за руку.— Где ваш поплавок?Я смотрю на гладкую поверхность Йонны… Тяну удочку. Она Не поддается.— Должно быть, отличный экземпляр, — шепчет Бразин, у которого горят глаза.Я вытягиваю леску. На крючке висит грязный сапог. Мы разражаемся хохотом.— Вот видите, Бразин, если день несчастливый, то как ни старайся, а все равно ничего не получится.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35