Разве не была сладкая печаль расставания прелюдией к исполнению желаний?Да, когда-то сердце Умбекки замирало при виде командора, это верно. Но теперь ее сердце билось по-новому. Капеллан говорил ей о том, что добродетельная женщина — тоже женщина. «Мужчина избранный, — интерпретировала эту фразу в уме Умбекка, — тоже мужчина». Порой она грустила о том, что такой мужчина, как капеллан, вынужден был принять обет безбрачия. Затем она вспоминала о том, что и для избранных порой делались исключения, и тогда они расставались со служением и могли сочетаться браком. Умбекка знала и о том, что это не редкость в высшем свете Агондона, а ведь капеллан — человек светский.Умбекка не сводила с капеллана любовного взгляда.
— Значит, на такой цене и сговоримся?Девушка смущенно молчала.— Стесняешься, милочка. Не надо. Ты хорошенькая. Не пышка, конечно, ну да это дело вкуса. Одним пышек подавай, а другие предпочитают худеньких. А платить будут, и представь себе, некоторым за деньги даже больше нравится. Уплатить-то кто может? Только господа. У меня, вот, сколько я спину гну, лишней монетки сроду не завалялось. Между прочим, чтоб ты знала, я когда-то была почтенная замужняя женщина. Жалко только, что мой бедолага Эбби не был почтенным женатым мужчиной.Излагая такие соображения, женщина держала девушку пальцами за подбородок и поворачивала ее головку туда-сюда. Тускло светила лампа. Девчонка была хорошенькая.Но…Ну да, и еще нужно было ее приодеть.Снизу доносились веселые голоса, музыка и смех. Досточтимая Трош решила приступить к делу профессионально.— Поди сюда, милочка, — проворковала она. — Давай-ка заглянем в волшебную шкатулочку.— В-волшебную?Девушка испугалась не на шутку и попыталась вырвать свою руку из цепких пальцев женщины. Досточтимая Трош обернулась. Нахмурилась, а потом расхохоталась:— Ой, милочка, ну ты и дурашка! Чего ты переполошилась? Понимаешь, некоторые господа любят невинных девочек. Ну, так сказать, думают: «Я у нее первый», даже ежели… ну да это ладно. Никакого тут волшебства и в помине нет. Да ты сама погляди — это просто старый комод, и все!Женщина выдвинула ящик комода. Девушка заглянула в него. Она не скрывала изумления. Она ахнула. Запустила руки в ящик, полный одежд из блестящих тканей. Обернулась к улыбающейся женщине и прошептала:— А вы — ваганка, да?— Ваганка? — фыркнула женщина. — Чья бы корова мычала! — однако она тут проговорила более дружелюбно: — Мы про меня говорить не будем, милочка, мы лучше про тебя поговорим. — Она порылась в ящике и вытянула оттуда длинное красное платье. — Ага. Вот это подойдет. — Рассмеявшись, добавила: — Попробуем из зеленой девчонки сделать красненькую. Ну, снимай свои лохмотья!Девушка молча повиновалась. Сначала она натянула на себя красное платье, затем — белые чулки, потом обулась в кожаные туфельки, выуженные женщиной из нижнего ящика. Но когда она была облачена во все это, досточтимая Трош нахмурилась и засомневалась:— Что-то не так. Не хватает чего-то. — Она шагнула к девушке и прикоснулась к ее темным волосам. — А за волосики твои можно было бы кучу денег выручить, знаешь?Девушка пугливо отшатнулась, глаза ее наполнились страхом. Вот дурочка. Досточтимая Трош шумно вздохнула и ласково улыбнулась:— Да нет, милочка! Ты что! Я просто хочу дать тебе дельный совет — какая прическа тебе лучше к лицу, вот и все. Надо же тебя приукрасить маленько. Пару сережек жемчужных. Вот так. А теперь поди сюда. Наведем, так сказать, окончательный блеск.Женщина снова запустила руку в море сверкающих нарядов и выудила оттуда нечто, смутно напоминающее шкурку какого-то рыжего зверя. Девушка выпучила глаза, но, не дав ей возразить, женщина замотала длинные черные волосы девушки пучком и нахлобучила сверху тесный рыжий парик.Потом она подтолкнула девушку к зеркалу, и та в изумлении уставилась на свое обновленное отражение. Женщина обняла ее и прошептала на ухо:— Ну, вот оно какое, наше волшебство, а, милочка? Было зелененькое, а теперь, видишь, красненькое стало! Было темненькое — стало светленькое. А как тебя, кстати, звать-то, милочка? Пожалуй что, назовем мы тебя… гм-м-м… Долли. Да, Долли. Славное имечко.Все было кончено. Решено.Но тут женщина вспомнила еще кое о чем. И как только она могла забыть?— Вот еще что тебе, милочка, непременно понадобится.Девушка неуверенно взяла из рук досточтимой Трош зеленые подвязки.
Арон Трош страдал. Как все переменилось с того дня, как в кабачок явился капеллан и увел Полти! А теперь и Полти переменился до неузнаваемости, да и вообще в «Ленивом тигре» все стало по-другому.Как-то вечером Арон поругался с матерью. Она сидела у зеркала и поправляла парик. На подзеркальном столике перед ней были расставлены баночки с белилами, румянами и пудрой. Расчески, щетки, разлохмаченные выцветшие пуховки. Овеваемая облаками пудры, мамаша Арона старательно приклеивала к щеке крупную мушку.А что делать? Такая у нее была работа.— Мама, у тебя такой вид, будто ты чуму подхватила.— Это же мушка, Арон. Все модницы такие носят. Ну да ты у нас в моде не смыслишь, верно, Арон? Да и в дамах тоже.— Я знаю, чем ты занимаешься, мам.— Арон, ты новый бочонок «сквинси» прикатил?— Да, и не один, а три.Арон стоял и вертел в руках щетку для волос. Среди щетинок налипли разноцветные волоски. Человеческие волосы. Рыжие, каштановые, черные, светлые. Сегодня на матери был блондинистый парик.Шлепок.— Арон, не трогай мои вещи.— Мне все это надоело, мам.— А? Что тебе надоело, Арон?Венди встала, сын схватил ее за руку.— Мам, я знаю, чем ты занимаешься.— Чем я занимаюсь? Стараюсь, чтоб у тебя крыша над головой была, уже четыре цикла как стараюсь, чтоб ты знал, Арон Трош.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159