Близился комендантский час, но толпы крестьян собрались у аллеи, чтобы поглазеть на прибывающих гостей. Слышались восхищенные возгласы, сопровождавшие какой-нибудь шикарный экипаж или роскошное платье. Да, еще находились такие, кто неодобрительно ворчал по поводу прихода в деревню синемундирников, но большинство ирионцев были в восторге от того богатства и блеска, которые вдруг свалились им на головы и были, казалось, готовы всех поглотить. Проповедницкую окружали часовые с мушкетами на изготовку.Стражник у ворот торопливо шепнул через плечо:— Карета капеллана!Эти сведения быстро пробежали по цепочке часовых и добежали до ярко освещенного дома. Младшие офицеры в парадной форме поспешили к карете, дабы помочь гостям выйти. Они с улыбками встретили даму и юношу-калеку.— Стул мальчику! — распорядился Эй Фиваль и щелкнул пальцами, но Джем крепко-накрепко вцепился в костыли. При этом он так глянул на капеллана, что тот не подумал настаивать.Процессия торжественно тронулась к воротам. Умбекка рука об руку с капелланом, Джем послушно ковылял позади. Толпа зевак была готова сомкнуться, только часовые и удерживали ее. Одни ахали при виде наряда Умбекки, другие хихикали, но этих быстро утихомирили.Умбекка ничего не слышала.— Помашите им рукой, сударыня, — посоветовал ей на ухо капеллан.Тетка Джема собралась последовать его совету. Шагнув в арку ворот, она обернулась, откинула вуаль — ну точь-в-точь таким же жестом, как когда-то делала Руанна, когда входила туда, где происходила встреча с людьми из высшего общества. Умбекка уже была готова поднять затянутую в перчатку руку, как бы благословляя толпу, как вдруг… прямо в грудь ей угодил перезрелый помидор.Она вскрикнула.Она взвизгнула.Толпа разразилась громовым хохотом, а солдаты поспешно протолкнули Умбекку в ворота. Чьи-то сильные руки подхватили Джема и потащили его к проповедницкой, но в последний миг, обернувшись, он заметил девушку-оборванку, исчезнувшую в толпе.Кто-то кричал.Послышались выстрелы.
Потом, когда они уже вошли в проповедницкую, когда залитую слезами тетку Джема увели в гардеробную, Джем вспомнил лицо девушки. Высокие скулы, широко расставленные глаза, злорадная ухмылка.Лицо исчезло.Джем огляделся по сторонам. Его оставили в зале. Костыли стояли рядом, а сам Джем сидел на диванчике с жесткой спинкой. Позолоченные подлокотники и ножки, синяя обивка.Несмотря на то, что Джема быстро провели в дом, он успел заметить, что усыпанная гравием дорожка была застлана ковром. Лилово-зеленая, похожая на кровоподтек, дорожка вела через аккуратно подстриженный, иллюминированный сад. Теперь Джем понимал, что ковер был синий, а странный цвет объяснялся освещением. Внутри дома все тоже было синим. Со стен свисали тонкие полосы синей ткани и ложились под ноги яркими завитками. Синие обои, синие шторы у больших дверей, что вели в бальный зал. Синий наряд, еще синий наряд — и не только мундиры, но и женские платья. Джем с тоской подумал о том, что и на нем новый костюм из синего, жаркого бархата. Только кружева на воротнике и манжетах белые.Юноша сидел на диванчике и провожал взглядами синие турнюры и шлейфы, тянувшиеся в сторону бального зала. Над дверями в роскошной тяжелой раме — такой тяжелой, что казалось, она вот-вот сорвется и прикончит кого-нибудь, — красовался портрет короля. Джем всмотрелся в портрет. Как-то раз он видел портрет Эджарда Алого. Эджард Синий выглядел точно так же, только одежда на нем была другого цвета. У окна, в нише белел мраморный бюст короля… Джему вдруг пришло в голову, что на самом деле это должен был быть Эджард Алый, просто все говорили, что это — Эджард Синий. Вот в чем преимущество королей-близнецов. Сначала — один, потом — другой. Любопытная мысль… Джем взглянул на портрет, перевел взгляд на бюст. Ему пришла в голову еще одна мысль, еще более интересная, но он пока не стал ее развивать. Неподалеку разговаривали гости, и Джему хотелось послушать о чем.— Что это за жирная старая дура? — спрашивала офицерская жена.— Ч-ш-ш-ш! Она из замка. Местная знатная дама.— Знатная! — фыркнула офицерская жена.— Дорогая, ну тише, прошу тебя!— А платье-то, платье! Клянусь богом Агонисом! И чего только капеллан с ней носится, в толк не возьму.— Любезная госпожа, только умоляю вас, не огорчайтесь, — уговаривал Умбекку капеллан. — Заклинаю вас, не позволяйте, чтобы какая-то глупая случайность помешала вам произвести восхитительное впечатление и испортила вам настроение в такой чудесный вечер. Попасть хотели не в вас, а в меня. Во всяком городе, во всякой деревеньке найдутся недовольные, и всегда можно ожидать какого-то, пускай незначительного, сопротивления. Ну, будет вам. Это мелочь, досадная мелочь, не более.Умбекка вытерла слезы.Нечего плакать! Капеллан был так тактичен, так изобретателен. Ему удалось попросить у одной из офицерских жен кружевной платочек, и теперь он умудрился так хитро приколоть его к платью Умбекки…— Ну вот. Спрашивается, кто теперь догадается?И капеллан развернул Умбекку к зеркалу. Умбекка сияла. Кружевное жабо — вот его-то ей и не хватало для полного счастья. И как она сама не додумалась?Капеллан снова застегнул на ее шее бриллиантовое ожерелье и провел в бальный зал. ГЛАВА 52БАЛ У Джема звенело в ушах.Куда подевалась тетя?Юноша не то, что танцевать — стоять не мог без поддержки, так что вечер превратился для него в настоящую пытку. Бальный зал находился нестерпимо близко. В каминах полыхал огонь, горело множество свечей в люстрах, жар исходил от шерстяных мундиров и женских платьев. Даже в храме не собиралось столько народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159