Сжал его горло. Если бы ему дали убить Вильдропа голыми руками, Джем бы сделал это, не задумываясь.— Остановите его! Остановите! — взвизгнула Умбекка.Ее призыв был исполнен мгновенно, и подскочивший гвардеец — тот самый, который ударил Сайласа Вольверона, — быстро оттащил Джема. Джем царапался, извивался, пытался вырваться.— Мальчишка обезумел! — прохрипел командор, пошатнувшись. Он, побагровев, держался за шею. Казалось, его сейчас стошнит. Утробным голосом он возгласил: — Ты что, щенок, потерял рассудок? Ты соображаешь, что делаешь? Слушай, щенок, если ты владеешь мерзопакостным ваганским колдовством, так лучше исчезни сейчас же! Чего ты там еще вытворил, я не знаю, но одного этого достаточно, чтобы отправить тебя на виселицу! Увести его!— Нет! — дико закричала Умбекка.Но командор ее не слышал. Он стоял, тяжело дыша, упершись кулаками в крышку письменного стола — громадный раненый зверь. Он скрипнул зубами.— Оливиан! — Умбекка уже была рядом с ним.— Я возьму это на себя, отец! — послышался вдруг голос, от звука которого Джем вздрогнул и задохнулся. Охранник держал его так крепко, что юноша лишь с большим трудом повернул голову и увидел того, кто вошел в круг и сейчас осторожно обходил груду битого стекла. Синий мундир облегал мощную, мускулистую грудь. Поверх белой повязки струились рыжие локоны.Полтисс Вильдроп подошел к Джему вплотную. Презрительно скривившись, смерил обнаженного юношу взглядом с головы до ног.— Принесите ему что-нибудь прикрыться. Довольно нам лицезреть его мерзкое тело. Хватит с нас его мерзких поступков.— Полтисс, — сквозь сжатые зубы проговорил командор. — Пойди ляг, ты себя плохо чувствуешь. Ты нездоров.— Ты тоже, отец. Но боюсь, что ты вряд ли поправишься. А вот я скоро поправлюсь — но не благодаря этому парню. О, как он размахнулся своими костылями! Какое было зрелище! Будь у него силенок побольше, я бы сейчас тут не стоял. Он хотел меня убить — в этом можно не сомневаться. Однако мне показалось, что, вложив все силы в первый удар, второй он адресовал не столько моей голове, сколько могильной плите шлюхи Эйн Ренч — и, пожалуй, это справедливо. Эйн Ренч есть за что ответить, насколько я понимаю. Можно даже сказать, что это с нее началась цепь ужасных событий, которая и привела мальчишку к тому, что он пытался свершить столь смешное отмщение.— Полтисс, прошу тебя! — простонал командор, но то ли он умолял сына замолчать, то ли просил проявить участие к себе.Полтисс решил, что отец просит его о втором.— Отец, садись, пожалуйста! Ну, позволь же я окажу тебе помощь. Скоро к нам присоединится досточтимый Воксвелл. Сейчас он наблюдает за девчонкой. Присматривает за тем, чтобы она приняла лекарство.— За девчонкой? — вырвалось у Джема. — Что вы с ней сделали?Полти небрежно развернулся:— Вы слышали? О, какое бесстыдство! Он спрашивает меня — меня! О том, что я с ней сделал!— О чем ты говоришь! — выкрикнул Джем. — Я люблю ее!— Любит! — Полти расхохотался. — Видите, куда его завела тропа порока? О, сначала я просто не мог поверить, что калека-простачок способен на такой разврат!Эй Фиваль продолжал изучать собственные ноги — правда, теперь несколько раздраженно. Юный капитан Вильдроп посягнул на тему, которую как раз собирался развить он, капеллан.— Мы все хотим думать, что внешнее уродство указывает нам на уродство внутреннее, — вещал Полти. — Нам кажется, что урок, который дает тело, начертан и в сердце урода. Однако мы все же сомневаемся: а так ли это на самом деле? Сомневаемся, проверяем себя, словно чего-то стыдимся! И отвращение уступает место состраданию. Неприязнь сменяется терпимостью. Но куда же деваться от чувства гадливости, от ужаса, который рвется из наших сердец подобно струе из источника?Как долго мы наблюдали за ним, пока он слонялся по деревне на костылях? «Бедный маленький калека» — вот и все, что мы о нем говорили! «Не трогайте его, он безобиден» — вот как мы говорили. Кто бы мог догадаться, что этот юноша готов продать свое сердце темному богу!Снова зашуршала листва, и излияния Полти прервал чей-то голос:— Полагаю, я бы смог ответить на этот вопрос, ибо я — первый, кто это предсказал. Я всегда говорил, что моральное загрязнение будет распространяться вверх по его телу, от изуродованных нижних конечностей, как от источника инфекции, и теперь, как видим мы все, я оказался прав. И то, что бастард теперь не стыдится открыто демонстрировать свое уродство, лишнее подтверждение моей правоты.Досточтимый Воксвелл! Он выбрался из зарослей крабьей походочкой. На губах его играла зловещая кривая ухмылка. Но Джем не видел противного лекаря. Он смотрел прямо на него, но не видел. К груди Воксвелл прижимал кожаный мешок с инструментами и вел за собой, держа за руку… кто же это?Сначала Джем не узнал ее, но, вспомнив о том, что сказал Полти, Джем решил, что это Ката.Но что это с ней?На ней ослепительное белое платье с широченной юбкой, под которой топорщились накрахмаленные нижние юбочки. При каждом шаге девушки юбочки громко шуршали. Вышитые кружева украшали стоячий воротник и манжеты. Черные волосы высоко подняты, уложены в прическу и повязаны синей лентой. Она была чисто умыта.На шее Каты на цепочке висело аметистовое кольцо. Не сразу Джем заметил, что девушка хромает.— Что ты с ней сделал? — прохрипел Джем.Ката понурила голову, плечи ее упали, но когда она подняла глаза и устремила взгляд на Джема, в ее глазах не было искорок жизни.В этот миг Сайлас Вольверон, все это время стоявший на коленях неподвижно, словно статуя, поднял голову и громко застонал, словно заблудившийся в лесу зверь.Он не чувствовал Кату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159