«За Зеленой подвязкой гонится!» Бывало, из-за гадкой прелестницы распадались только что заключенные браки и молодые жены рыдали по утрам. Потом эти молодые жены мало-помалу старели, и когда-нибудь, растолстев и состарившись, они могли как следует погонять своих неверных мужей метлой. И компания Полти когда-то, особо не задумываясь, весело кричала: «Зеленая подвязка! Зеленая подвязка!» — и все весело гонялись за кем-нибудь по лужайке или по льду.А теперь вся компания выжидательно глядела на Полти.— Я решил, — заявил Полти. — Съезжу, погляжу на нее.— Ты чего? — испуганно нахмурился Боб. — Как это — съездишь?Полти расхохотался:— Да ладно тебе, стручок ты бобовый, тебе ли не знать как! Мы щас где? Позади «Ленивого тигра», так? Каждый месяц отсюда карета отъезжает в Агондон, не так разве? Ну, не так?Боб опустил голову.— Ну, так, — пробормотал он. Верно, отъезжала карета. Ее называли «костотрясом». Такой каретой и уехали Тил с матерью как-то раз, ветреным утром, в сезон Джавандры. И теперь всякий раз, когда карета возвращалась, Бобу хотелось, чтобы в ней оказалась Тил, но она не возвращалась, а когда карета отбывала в Агондон, Боб все силился представить худенькое личико Тил в окне в тот последний, прощальный день.Как же кружилась голова! Как он ненавидел себя!— Ну а кучер щас где? В «Тигре» за воротник закладывает, поди? Утром отбывает. Ну а кто поедет в карете, как думаешь? Эй, Боб несчастный, чего молчишь? — приставал Полти, развалившись на соломе. — Ну, кто? А вернется потом — кто? У кого будет зеленая подвязка вот тут завязана, на руке?— Нет, — пробормотал Боб. — Нет, нет!Он еще мог бы добавить: «Тебя отец не пустит», но промолчал. Это было бы правдой, но Боб все-таки промолчал. Он только сидел и покачивал головой, а голова у него по-прежнему кружилась. Все, что происходило рядом, виделось Бобу как бы издалека.Но вот началась потасовка, и сено полетело в разные стороны.— Да не поедешь ты. Струсишь! — заявил Вел.— Я? Струшу? — выкрикнул Полти и бросился на Вела. Но Вел встретил его кулаками.— Не надо! — закричала Лени и кинулась на Полти. Он плюнул ей в лицо. А она вцепилась ему в волосы.— Шлюха ты! — завопил Полти. — А ты — зензанское отродье!Вот он и произнес вслух то, о чем раньше шептал только Бобу на ухо.— Жирная свинья! — и Лени снова плюнула Полти в лицо.А Вел въехал ему под ребра носком толстого ботинка.— Ну, держись, конец тебе пришел! — рявкнул сын кузнеца.И точно. Вел здорово отколотил Полти, а потом они с Лени, смеющиеся и довольные, спустились вниз по приставной лестнице и ушли.Что-то кончилось.Полти, отплевываясь, приподнялся и крикнул им вслед:— Пожалеете еще!Он бы оттолкнул лестницу от сеновала, чтобы Лени и Вел упали, но лестница была крепко привязана веревками. ГЛАВА 20ПЕРСТЕНЬ С АМЕТИСТОМ Полти пока домой не собирался. Они с Бобом могли выкурить еще пару-тройку джарвельских сигар — дурманящего табака еще хватало. К тому же Боб мог наведаться на кухню и притащить эля в потрескавшемся кувшине. Нужно же было как-то приободрить Полти после ссоры с Велом и Лени. Кто у него теперь остался? Один только Боб.— Арон! Арон!Время от времени мать звала парня и поручала ему ту или иную работу. Боб откликался, но домой не шел. В кабачке стоял такой гам, что завсегдатаи вряд ли слышали, как его зовет мать.— Куда запропастился этот мальчишка, будь он проклят! — время от времени прорывало досточтимую Трош. Никакого толку от сына, по ее мнению, не было. И все-таки она к нему привыкла. Ко всему на свете она привыкла.Пройдет еще какое-то время, и когда изрядно поднабравшиеся посетители «Ленивого тигра» вывалятся на улицу, кабатчица бросит последний взгляд в окно и без сил повалится на кровать рядом с мертвецки пьяным муженьком. Мать Арона увидела и своего долговязого сына вместе с его жирным дружком. Ноги их заплетались в полах шуб, они поддерживали друг дружку, падали, помогали друг другу подняться.Смеялись они, что ли?Вроде бы смеялись.— Ох, Арон, — горько вздохнула мать. Но нет, парни не смеялись.— Полти, перестань глупости болтать, — увещевал друга Боб.— Не болтаю я глупостей, — мотал головой Полти.— Но как же ты поедешь?— Да мне только бы серебришка немного, и все.— Но у тебя нет денег!— Заткнись! — и Полти с такой силой ткнул Боба пальцем под ребра, что тот от испуга отпрыгнул в сторону, а Полти пролетел по инерции мимо и упал в снег, протаранив головой сугроб.
Прошло какое-то время.Полти перевернулся на спину.Над ним склонился Боб:— Я не буду!Полти протянул руку. Перчаток у него не было, и пальцы посинели от холода.— Чего ты там не будешь?Боб потер щеки. Пиво ли было тому виной — он совсем потерял голову. По идее, надо было бы испугаться. Даже в тяжелой меховой шубе Боб напоминал какое-то несуразное длинное насекомое. Он наклонился прямо к покрасневшей жирной физиономии Полти.В свете луны щеки Полти казались лиловыми.— Понял, про что ты болтаешь, — доверительно прошептал Боб. Взгляд у него был такой, что казалось, в следующее мгновение он заедет Полти ногой между глаз.Но конечно, он этого ни за что не сделал бы,— Ты что, Боб, — прошептал Полти самым задушевным голосом. — Я же про твою мамашу говорил. Ты же знаком со своей мамашей, Боб, а?Боб утвердительно кивнул.— Ну а как же! Еще бы ты ее не знал. Дорогуша, досточтимая Трош! Знаешь, Боб, мамаша у тебя очень даже ничего себе тетка. Очень ничего себе. Правда, Боб, ты не хуже меня знаешь, что мамаша твоя — старая спившаяся развалина, вот я и подумал…Боб размахнулся кулаком.— Она умеет считать, ты же знаешь!Он бы ударил Полти — сейчас он бы точно его ударил, но Полти приподнялся и вцепился в отвороты шубы Боба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159