.. – Оборвав фразу, она замолчала.
– Ну и?.. – Он ждал, но продолжения не последовало. Ник совсем уж собрался посоветовать ей выкинуть эту чушь из головы, когда его вдруг осенило: – А что, собственно, нас с вами связывало?
Вместо ответа она подхватила серебряными щипчиками кусочек сахару и бросила его в чашку с чаем.
– Мы были любовниками! – догадался он.
Она кивнула, все так же не поднимая головы, и опять потянулась к сахарнице.
– Шадоу считает, что вы – де Полиньяк, один из помощников Ферсена. Мы с вами были хорошими друзьями.
Неудивительно, что она вкладывала средства в верблюжьи попоны! Если Джанна способна поверить в жизнь в прошлом, то любой способен обвести ее вокруг пальца. Он нагнулся к ее уху и прошептал:
– Так знайте, что вы были неподражаемы в постели, но я замучился расшнуровывать ваш корсет.
Она, сдержав улыбку, бросила в чашку третий кусочек сахару.
– Чем же все завершилось?
– Гильотиной, – кратко ответила Джанна.
– Господи, как прискорбно!
– Джерси, Герфорд, Шортхори? – спросила она, по-прежнему избегая его взгляда.
– Лонгхорн. В западном Техасе разводят этот длиннорогий скот.
– Я просто спрашиваю, какого молока добавить вам в чай.
Молоко в чай? Только этого не хватало!
– Не надо. Достаточно сахара.
Она добавила в его чашку еще один кусок. Глядя на ее руки, он представил себе, как ее изящные пальцы ерошат ему волосы на затылке. Ему захотелось сказать: «Да забудь ты про какую-то там прошлую жизнь, вспомни эту, Мдину». Она подала ему чашку на блюдце. Он нарочно замешкался и накрыл ладонью ее руку. Кожа была мягкой, нежной. Именно таким он запомнил ее прикосновение.
Она зарделась, но голос остался бесстрастным:
– Прошу: сандвичи с огурцом, помидором, крессом.
– Что вы такое говорите, Коротышка? Сандвичи? Где же корочка?
Она с насмешливой укоризной покачала головой. Ник подумал, что рассмешить ее по-настоящему – немыслимое дело.
– Попробуйте вот это. – Она положила ему на блюдечко пирожное и добавила комковатых взбитых сливок. – Батская булочка с девонскими топлеными сливками. Гарантирую, что такое лакомство придется вам по вкусу.
Гости обступили тележку, разбирая сандвичи, фрукты и пирожные; Джанна наливала им чай. Ник стоял рядом, боясь уронить чашку с блюдечком и десертную тарелочку, с вилкой и салфеткой. К нему подошли Уоррен и Шадоу.
– Присядьте с нами, – предложил Уоррен. – Мы еще не успели поговорить.
Ник согласился, но дождался, пока Шадоу усядется рядом с Уорреном, и только потом сел напротив. Поставив чашку на столик, он сосредоточился на поедании булочки. Он заранее знал, что Уоррен поведет речь об акциях.
– Я читал о том, как ваша компания утвердилась на рынке во время Второй мировой войны.
– На каждого солдата с оружием приходилось по двое с «Ипериал-Кола» – так гласит легенда. – Ник решил, что Уоррен упомянул его фирму, желая ему польстить.
– Зато после войны «Империал-Кола» закрепила успех, сотрудничая с крупными компаниями в разных странах.
– Да, – согласился Ник, – мы действуем по одинаковой схеме во всем мире. Здесь наш партнер – «Тьюкс». На Мальте мы сотрудничаем с разливочным предприятием Бредфордов.
Ник намеренно зажег перед Уорреном зеленый свет, первым упомянув Бредфордов и предоставив возможность заговорить об акциях, но тот не снял ногу с тормозов. Вместо этого он сказал:
– Сначала вы внедряетесь в национальную экономику, а потом вас уже невозможно вытеснить.
– У нас тоже есть свои проблемы. Возьмите Индию. Мы не согласились раскрыть секрет нашей формулы, и они дали нам от ворот поворот. Французы с большим удовольствием пьют вино и простую воду из бутылок. Сладкие напитки, даже кола, занимают у них лишь третье место с сильным отставанием.
– Разве в целом совместные предприятия не выступают защитниками именно иностранного бизнеса? Меня, знаете ли, беспокоят совместные проекты, предлагаемые Великобритании Японией.
Ник с удовольствием доел булочку с кремом. Чай тем временем безнадежно остыл.
– Какие конкретно компании вас интересуют?
– Я уже зарубил проект автозавода, но теперь «Турабо индастриз» хочет совместно с нами строить текстильное предприятие в Мидленде.
– Наша текстильная промышленность уже много лет проигрывает в конкурентной борьбе, – сказала Шадоу, обращаясь к Нику, но глядя на Уоррена.
– Это, конечно, понизит уровень безработицы, но какова обратная сторона? Есть ли почва у моих опасений, что в нашей экономике могут возобладать чужестранцы? – Уоррен устремил на Ника свой честный взгляд, уже знакомый тому по телеинтервью. – Каково ваше мнение?
Ник взвесил все, что ему было известно об Уоррене Атертоне – то есть ничего, – и прикинул возможные последствия своей откровенности.
– Наш разговор не должен выйти за пределы этого помещения, – предупредил он, все же сочтя возможным высказаться. Никакой конфиденциальной информацией я не владею. И поймите меня правильно, не хочу создавать проблемы для «Империал-Кола». Япония – наш крупнейший рынок.
Уоррен кивнул.
– Насколько я понимаю, «Турабо индастриз» не вызывает у вас восторга.
– Это одна из старейших и респектабельнейших японских текстильных компаний. Создана еще в конце девятнадцатого века. Недавно почти все ее акции скупила компания «Хеншо энтерпрайсиз». Во главе «Хеншо» стоит якудза, конкретно Ешио Ешума. Он – босс подпольного синдиката, известного в Японии как банда Ямагучи-гуми.
– Не знала, что в Японии так сильна преступность, – вмешалась Шадоу. – Я всегда считала, что в их обществе на первом месте стоит честь и забота о добром имени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145