Их взгляды встретились. Сара первая опустила голову.
— Мне нравятся ваши волосы, — проговорил он, — когда они так… распущены.
Она подняла на него удивленные голубые глаза. Непроизвольным движением убрала прядь волос со щеки.
— У меня ужасные волосы, — возразила она.
— Совсем нет.
— Вот у Адди были действительно красивые волосы. Вы бы их видели, когда она не красила! Как они блестели!..
Ноа сидел, спокойно глядя на Сару, слушая, как она восхваляет свою сестру.
Она внезапно умолкла и молчала некоторое время, словно подыскивая другую тему для разговора.
— У вас прекрасная семья, — заметила она потом, уже не шепотом, а просто не очень громко. — Завидую вам.
— Спасибо за добрые слова.
Опять наступило молчание, и опять она первая прервала его.
— Вы правы, холодный воздух и кофе уже помогли. Я себя лучше чувствую.
— Сара… могу я вас спросить?
— Да…
— Кто такой Бейсинджер?
— Друг.
— И только?
— Разве этого мало? Я уже говорила вам о нем… Нам есть что вспомнить, и у нас общая забота об Адди. Но почему вы спрашиваете?
— Потому что кое-что надумал сделать. — Он поднялся со стула, взял со стола кружку, поставил ее в пустую лохань для посуды. Потом оперся спиной о мойку, скрестил на груди руки, посмотрел долгим взглядом на Сару.
— Я уже немного раньше хотел это сделать, но, думаю, будет честнее, если сначала предупрежу вас об этом.
— Сделать… что?
— Поцеловать вас.
Она приоткрыла рот и глядела на него, не моргая. Что угодно могла она подумать — только не это!
— Это возможно? — спросил он.
— Наверное, да…
Он оторвался от мойки, подошел к тому месту, где она сидела, наклонился над ней, опершись одной рукой о стол, другой — о спинку ее стула. Вывернув голову так, чтобы не мешали поля шляпы, он прикоснулся к ее губам — сухим коротким поцелуем. Таким коротким — она даже не успела закрыть глаза.
— Считал нужным сначала спросить, — объяснил он, выпрямляясь, — потому что помнил, как вы относились ко мне в самом начале… Да и я…
Сара откашлялась.
— Да, правильно… Вы… я… — Никогда раньше не замечала она за собой, что может заикаться. — Вы… Как давно вы стали думать об этом?
— С того дня, когда вы относили кошку к сестре.
— А… тогда…
— Да… — Он прошелся по комнате. — Уже очень поздно.
— Я иду спать, — заявила Сара.
— А я снова пройду по городу. Надеюсь, все окончится без особых происшествий.
— Дай Бог…
Он снял лампу с полки, подождал, пока Сара поднялась со стула и пошел впереди нее через столовую к лестнице, ведущей наверх.
— Спокойной ночи, Сара, — сказал он без улыбки.
— Спокойной ночи, Ноа.
— Лампа наверху не потушена. Вы найдете свою дверь?
— Надеюсь.
— Увидимся завтра…
Она услышала, как закрылась входная дверь. У себя в комнате Сара присела на край кровати. Мысли ее были в разброде… Интересно, что все это может значить, если мужчина долго раздумывает, поцеловать ли ему женщину, а когда делает это, то так сухо и деловито, словно проверяет себя… А может, проверяет ее?..
Глава 12
Утром Сара с облегчением увидела, что шериф не появился за завтраком. Она слышала, как он вернулся с обхода — кажется, это было часа в четыре, и, наверное, сейчас еще спит, как, впрочем, и некоторые другие жильцы.
Она безучастно сидела за столом, есть не хотелось. Выпила кружку кофе, от яиц и поджаренных хлебцев отказалась. Голова у нее немного кружилась, болела шея. О еде не могла и думать без отвращения. То, что она вчера слишком много выпила, повлияло и на сон: почти все время она лежала в постели с открытыми глазами, думая о Ноа, о его поцелуе.
Зачем он это сделал? В его поступке не было ровно ничего романтического — впрочем, она никогда и не считала его романтиком. Но, с другой стороны, и на обыкновенный дружеский поцелуй это также не было похоже…
Она возвращалась мыслями к этому еще неоднократно в течение дня, пока они с Патриком набирали и печатали специальный выпуск газеты, посвященный открытию в городе телеграфной линии и состоявшемуся по этому случаю торжеству в Центральной гостинице. Думала об этом и во время грандиозного обеда в ресторане у Тедди Рукнера, когда вспоминала вместе с ним события вчерашнего дня и когда ответила отказом на его приглашение пойти в этот вечер в театр «Белла Юнион». Думала и когда возвращалась после обеда в редакцию, еле волоча ноги от усталости, и потом — за конторкой, с трудом удерживаясь, чтобы не клюнуть в нее носом, и ожидая, что вот-вот откроется дверь и войдет шериф. Но он не пришел.
Они встретились за ужином.
Сара надела к вечеру свежую блузку, тщательно причесалась, смочила розовой водой шею, и ей было досадно и обидно, что Ноа держал себя так, как если бы не было вчерашней ночи, вчерашнего поцелуя. Он отнесся к ней по-дружески — так же, в общем, как и ко всем остальным, сидящим за столом. Разговаривал больше о вчерашнем гулянье, но ни разу его взгляд не передал ей какую-то сокровенную, тайную мысль, ни разу он не обратился только к ней.
Она поняла, что не прошла проверки.
Приближалось Рождество. Недели за три до праздника в редакцию «Кроникл» заявился сам Джек Ленгриш, руководитель одной из театральных трупп. Это был щегольски одетый, быстрый в движениях усатый мужчина, с козлиной бородкой, неизменно носивший черную шелковую шляпу с квадратной тульей.
— Доброе утро, мисс Меррит. — Его голос напоминал отдаленные раскаты грома, выговор был безупречен.
— О, как приятно видеть вас, мистер Ленгриш. Вы пришли за театральными программками? Они уже готовы.
— Не только, не только, любезная мисс Меррит. Я пришел насчет Рождества.
— Рождества?
— Решил обратиться прежде всего к вам как одному из наиболее влиятельных жителей нашего города, где, к сожалению, нет ни церкви, ни священника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149