Потребуется время.
— Должна сказать, я ожидала чего-то подобного. Но не думала, что мне будет так обидно.
— Так ты что, опять спрячешься у себя в доме?
Она взглянула ему в лицо, на которое падали отблески огня.
— Нет, я приду сюда завтра, чтобы закончить работу, которую мы начали.
Он улыбнулся:
— Молодец, Адди! А теперь идем, я провожу тебя домой.
Танцы продолжались недолго. Все устали после напряженного рабочего дня. Внутри недостроенной церкви пить пиво не разрешалось, и единственный бочонок подошел к концу очень быстро. Фермеры из долины Спирфиш отправились домой. Родители ушли укладывать детей спать. Роберт и Адди тоже исчезли. Ноа взял Сару за руку.
— Идем, я провожу тебя домой.
Они поднялись по крутому склону, по которому, журча, стекали весенние потоки. Лунный серп заливал серебряным светом ущелье. Ночь пахла весной. Внизу в темноте белели новая колокольня и балки крыши.
Теперь в их отношениях все изменилось. Люди узнали о предстоящей свадьбе. Скоро церковь будет закончена и приедет священник. И Сара обещала назначить дату.
Они молчали до самого дома. У дверей Ноа взял ее руки в свои и произнес одно лишь слово:
— Когда?
Она ждала этого слова и приготовила ответ, пока они поднимались.
— Как насчет первой субботы июня?
Он крепче сжал ее руки. В лунном свете Сара увидела довольную улыбку на лице Ноа.
— Это серьезно, Сара?
— Да, вполне.
Он поцеловал ее в знак благодарности. Потом, как бы передумав, слегка наклонил голову, молча посмотрел ей в глаза долгим взглядом и впился в ее раскрытый рот. Она застыла в его объятиях, почувствовав неведомый до сих пор чудесный импульс, поднимающуюся страсть, которая усиливалась от прикосновения его языка к ее, от блуждания его рук по ее спине, бокам и груди. Она дрожала от наслаждения, пораженная, что так может быть, и она теперь может позволить себе интимные ласки и находить в них несравненное удовольствие. Теперь, после решения пожениться, все стало по-другому.
Но, когда его руки поднялись к ее шее, чтобы расстегнуть пуговицы, она схватила их.
— Нет, Ноа, не надо.
Они стояли молча, его руки были сложены, и она их крепко сжимала. Потом, поцеловав кончики его пальцев, она прошептала:
— Это не потому, что я не хочу.
Он расслабился и прошептал:
— На этот раз я не прошу извинения.
— И не надо, — ответила она и в первый раз сама произнесла слова, которые он так желал услышать: — Я люблю тебя, Ноа.
Глава 19
Дело, которым Адди занималась с тех пор, как ушла от Розы, и которое наполняло ее радостью и гордостью, было шитье занавесей. В их изготовлении не требуется особой премудрости, однако Адди, несмотря на свои ограниченные способности к шитью, делала это умело и с удовольствием. А почему бы это дело не расширить? Одинокие мужчины в Дедвуде жили в почти пустых домах, не имея ни времени, ни желания и умения их как-то обустроить. Почему бы им не воспользоваться платными услугами кого-то, кто смог бы им сделать все нужное. Более того. Все предсказывают к весне наплыв новых жителей благодаря хорошим перспективам золотодобычи, наличию телеграфа, ежедневных рейсов дилижансов; а теперь еще и церковь построили, и школу откроют к осени. Дедвуд приобретал все атрибуты развивающегося города, которому предопределено большое будущее. Когда сюда приедет больше женщин, «Занавеси и портьеры от Адди» будут к их услугам.
В магазине мистера Фарнума, торговавшего всякой всячиной, Адди заказала много поплина и ситца, лент, тесьмы и кружев. Все это прибыло с помощью Тру Блевинса во второй половине марта, в числе двадцати телег, нагруженных до предела разнообразными товарами, начиная от холодильных ящиков до оконного стекла, а также латунного колокола диаметром двадцать четыре дюйма для первой церкви Дедвуда. Адди поместила объявление в «Дедвуд кроникл»: «Высококачественные портьеры и занавеси ручной работы из моего материала с отделкой. Спросить мисс А. Меррит, Маунт Морайа-роуд».
Ее первой клиенткой стала будущая миссис Ноа Кемпбелл, заказавшая занавеси для своего дома, в который они с мужем въедут в июне.
Вторым клиентом был священник, преподобный Бертл Матесон, прибывший дилижансом в начале апреля.
Адди наконец решила присоединиться к Обществу женщин, которое взялось обустроить бревенчатый дом для священника. Члены Общества выскребли и вычистили его, покрасили и отполировали рамы, выкрасили печь и выткали половики. Адди вызвалась сделать занавески на окна.
Но она заболела гриппом и два дня не работала. Когда же почувствовала себя лучше и закончила занавески, преподобный Матесон уже въехал в дом.
В тот день, когда она доставила занавески в его дом, была настоящая весна. Солнце ярко светило, и воздух был напоен свежим ароматом сосновых иголок, омытых дождем накануне вечером. Было очень тепло, так что Адди оставила пальто дома и только набросила шаль с бахромой на свое голубое платье. Она упаковала занавески в корзину, положив туда также молоток и крюки, чтобы их повесить.
Она постучала в дверь, ожидая, что ее откроет пожилой священник. Каково же было ее удивление, когда на пороге появился молодой человек старше ее, быть может, всего на пару лет. Он был одет в коричневые брюки и белую рубашку с расстегнутым воротом и закатанными рукавами. У священника были красивые глаза, вьющиеся волосы цвета вишневого дерева, приятные черты лица.
— Преподобный Матесон?
— Да. — Он улыбнулся, показав ряд превосходных зубов.
— Меня зовут Аделаида Меррит. Я — член Общества женщин и принесла занавеси для вашего дома.
— Входите, мисс Меррит. — Он протянул руку и обменялся с ней рукопожатием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149