Похоже, он никого не любит. Думаю, у него просто неважно с пищеварением.
Они негромко рассмеялись, Роберт слегка обнял Сару, прикоснулся к ее щеке.
— Скоро увидимся.
— Ты знаешь, где меня найти.
— Пожелай мне удачи с Адди.
— Желаю удачи…
За ужином Ноа держался с ней отстраненно. Много разговаривал с другими, шутил, смеялся, но, когда взгляд его падал на Сару, лицо сразу каменело, становилось спокойно-холодным.
После еды она поднялась к себе наверх, надела пальто и отправилась в редакцию — закончить чтение оттисков, которое пришлось отложить из-за появления Роберта.
В печи еще не остыли угли, большие часы, составившие ей сейчас компанию, мягко и ритмично тикали. Она сидела за своей конторкой уже с четверть часа, когда открылась дверь и вошел Ноа Кемпбелл.
Сара сняла очки, повернулась на стуле, не вставая с него, спросила:
— Могу я чем-нибудь быть полезной для вас, шериф?
— Просто делаю очередной обход.
Она продолжала сидеть, держа очки за дужку, слегка раскачивая их.
— Если бы вы поглядели через окно, то убедились, что здесь все в порядке, — улыбнулась она.
— Обычно вы не бываете тут после ужина.
— Должна я спрашивать у вас разрешения, перед тем как сделать это?
— Пожалуй, нет.
— Тогда я не буду,
Она повернулась к столу и снова принялась за работу, ожидая, что теперь-то он уйдет. За ее спиной все было тихо. Лишь часы продолжали свое дело. Из полутьмы комнаты Кемпбелл вдруг спросил:
— А где же Бейсинджер?
Сара вновь крутанула стул, чтобы взглянуть на него, снова сняла очки, принялась постукивать ими по колену.
— Вы были невежливы с ним, известно вам это? — спросила она.
— Кто он?
— Старый друг.
Рот Кемпбелла принял такую форму, как если бы он пытался разгрызть передними зубами кукурузное зернышко. Некоторое время он молча смотрел на нее, потом переступил с ноги на ногу и заметил:
— У вас их становится довольно много, вы не находите?
— Должна я и на это получать ваше согласие?
— Не ведите себя так вызывающе, Сара. Зачем? Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
Насколько она помнила, это был первый раз, когда он назвал ее просто по имени.
— Боюсь, совсем не знаю, о чем вы хотите сказать. Если не затруднит, постарайтесь разъяснить.
— Пошли уже толки, вы понимаете? Еще немного, к люди начнут говорить, что вы того же сорта, что ваша сестра. Если будете продолжать так же.
— Продолжать что, шериф?
— Проводить время с любым Томом, Диком или Гарри — кто только позовет вас. Вот что!
— Вы, кажется, читаете мне лекцию о том, как и должна себя вести? Так, мистер Кемпбелл?
— Кто-то же должен это сделать! Бейсинджер уже четвертый, с кем вы проводили время за последние две недели! Как, вы полагаете, это выглядит? Подумайте, ради Бога!
— А вы не забыли, где мы впервые встретились с вами, шериф?
— Какое это имеет отношение к тому, о чем речь?
— На имеет, по-вашему? Вы регулярно посещаете публичные дома, а я не имею права встречаться с благопристойными людьми в общественных местах без ваших нравоучений? Так выходит?
Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом, прежде чем взмахнуть рукой и произнести:
— Не знаю, чего я, в самом деле, проявляю беспокойство по вашему поводу…
— Я тоже не знаю. В будущем не делайте этого, пожалуйста. А теперь извините, шериф. Мне нужно работать…
Она повернулась к нему спиной, он еще какое-то время пристально смотрел на нее. Потом она услышала, как он направился к двери, которую захлопнул с чрезмерной силой. Она же осталась сидеть, уставившись в крышку конторки и со смятением в душе.
Глава 10
В доме у Розы было как раз обеденное время для первой смены. Повариха приготовила сегодня цыплят и суп с клецками. Запах от этих яств разносился по всему дому, и Адди почувствовала, что у нее текут слюнки. Накинув халат, взяв на руки кошку, она вышла из комнаты.
— Идем со мной, не пожалеешь, — твердила она своему новому Рулеру (только женского пола). — Идем, киска, сейчас ты получишь вкусную мясную подливку.
Мало хорошего можно было сказать о жизни в этом «доме», но еду никак нельзя было отнести к ее дурным сторонам. Ели по-королевски, и большей частью все самое свежее. У них имелась даже своя корова, занимавшая стойло на городском скотном дворе (а значит, и свое масло — для поддержания сил, которые были им весьма необходимы), было молоко, сметана; они не испытывали недостатка и в запасах сахара, картофеля, а их тяга к сладкому — пирогам и печенью — всегда полностью удовлетворялась. Таким образом, эти добровольные затворницы не чувствовали себя ущербными в отношении еды. Повариха Глорианна была славной женщиной и не ограничивала их ни в чем.
В дверях кухни Адди столкнулась с Эмбер, одной из «француженок».
На лице Адди появилось презрительное выражение.
— Ты что тут делаешь? Тебе не полагается есть вместе с нами!
Она поторопилась пройти первой, стараясь не прикасаться к этой женщине, оберегая даже кошку от соприкосновения с нею.
— Не разевай слишком широко свой ротик, детка Ив, — ответила та. — Я пришла сюда пополнить запасы масла.
— Делай это в свое обеденное время!
— Разве тут твоя собственная кухня?
— Была бы моя, твоего духа здесь бы не было!..
Эта словесная перепалка имела, если так можно выразиться, социальную подоплеку: «француженки», которые занимались оральным сексом, принимали пищу после тех кто совершал половой акт «нормальным» способом. Эти последние глубоко презирали приверженок «французского» метода. Враждебность между двумя группами в лучшем случае выражалась в словесных баталиях, в худшем — доходила порою до драк и убийства.
В публичном доме, где Адди работала до этого, «нормальная» девушка по имени Лорел подложила измельченное стекло в спринцовку, которой пользовалась «француженка» Кловер…
И все же у Адди были здесь друзья — хорошие друзья:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149