С колокольни было видно, как упругое пламя вырывалось из окон, точно внутри горел гигантский примус.— Керосину плеснул? — поинтересовался Трясогузка.Мика не ответил. Перевесившись через перила, он смотрел не на пожар, а на дорогу, по которой увезли отца. А там, внизу, от окраинных домов бежали люди с вёдрами, с баграми, с лестницами.Трясогузка уже все знал и понимал, куда смотрит и кого ждёт Мика. Командир обнял друга за плечи.— Ты не думай… Твой батя знаешь какой? Да он и без пожара выкрутится!Но Мика так ничего и не сказал, пока не увидел ту же самую коляску, на которой увезли отца. Тот же солдат-ездовой нахлёстывал гнедую лошадь. Сзади сидели отец и офицер, который приходил утром.Мика с шумом выдохнул воздух и, схватив Трясогузку, чуть не поднял его. Трясогузка обрадовался не меньше Мики.— А я что тебе говорил?.. Твой батя — он такой!..Коляска промчалась мимо забора, который уже начинал дымиться, и влетела во двор.— Слава богу — дом цел! — дрожащим голосом произнёс Платайс и спрыгнул на крыльцо.Адъютант Свиридова выскочил за ним.В кабинете, увидев распахнутую дверь сейфа, Платайс застонал, боязливо, бочком приблизился к нему, взял лежавший на виду лист бумаги, пробежал глазами и, обессилев, опустился в кресло. Офицер подхватил упавшую на пол бумагу и прочитал записку управляющего Алексея Ицко. МИКА ГОТОВИТ ПЕРЕВОРОТ В царстве Хряща порядок был строгий. С утра все беспризорники уходили «на работу». В разрушенной лесопилке оставался только он сам, два его телохранителя и караульный, который всегда сидел наверху за трубой и подавал сигнал, если кто-нибудь приближался к развалинам.До обеда Хрящ играл в карты с телохранителями — на щелчки. Проигрывал он редко, но и проиграв, не подставлял свой царственный лоб. В этом случае телохранители тянули жребий и тот, кому не повезло, получал щелчки вместо Хряща.К обеду беспризорники начинали по одному возвращаться «с работы». Несли все, что удавалось стащить или выпросить за день. Добыча целиком поступала в распоряжение Хряща, и он делил её, но не поровну, а как ему вздумается. Никто не имел права съесть до прихода «домой» ни кусочка. За это не только лишали порции на несколько дней вперёд, но и били без всякой жалости. Обмануть Хряща было невозможно. Посмотрит — и горе тому, кто утаил или съел хотя бы селёдочный хвост.В тот день первым вернулся «с работы» Конопатый — любимчик Хряща. Конопатый не голодал даже тогда, когда несколько дней подряд приходил пустой. Царёк всегда выдавал ему порцию из общего котла.Конопатый притащил с собой рулон какой-то бумаги и развернул перед Хрящом. Это была сорванная с забора цирковая афиша. Большой слон держал в хоботе флаг с надписью: «Цирк шапито. Слон и другие всемирно-известные аттракционы. Спешите! Спешите! Спешите!»— Вот это верблюдище! — сказал один из телохранителей.— Это слон! — поправил его Хрящ.— Всемирно-известный! — добавил Конопатый.— Откуда знаешь? — спросил царёк.— Написано.— Где? — Хрящ поводил глазами по афише, хотя не знал ни одной буквы. — Не вижу!— Не видишь? — хитренько переспросил Конопатый. — Пожа! — Он вытащил из-за пазухи бинокль и повторил: — Пожа!.. Глаз — как шило! Сказал — наколол!— За это получишь добавку! — объявил Хрящ, приставил бинокль к глазам, посмотрел на афишу и подтвердил: — Теперь вижу… Надо будет сходить… Разведай про цирк!— Могу.Наверху просвистел караульный — два раза. Это означало, что идут не свои, но и особой опасности нету.— Кого несёт? — удивился Хрящ и спрятал бинокль.Мальчишки замолчали, выжидательно поглядывая на заваленный кирпичами вход в бывшую котельную. Послышались шаги, уверенные, хозяйские, и в подвал вошли Трясогузка и Мика.— Хрящу — наше с кисточкой! — поприветствовал царька командир. — И Конопатый тут?.. Здорово, Конопатый!Трясогузка чувствовал себя как дома.— Слушай, Хрящ! Опять к тебе… Без тебя, знаешь, — туго!Ну, чего, чего? — спросил польщённый царёк.— Привёл своего человека! — Трясогузка показал на Мику. — Ты уж его не обижай и работать не заставляй — воровать он не умеет.— На что такой нужен? — произнёс Хрящ. — Второй Малявка! Лишний рот!— Мы за него пай вложим! — пообещал Трясогузка. — За нами не пропадёт! Сам знаешь!.. Поладили?.. Не обижай — наш человек!— Отчаливай! — согласился Хрящ. — Не обидим.Трясогузка протянул Мике руку.— Держись… Мы часто заходить будем.— Эй! — крикнул Хрящ, когда Трясогузка уже пошёл к выходу. — Лови!Блеснув стёклами, полетел бинокль. Трясогузка поймал его, вернулся и похлопал Конопатого по плечу.— Спасибо! — А Хрящу сказал: — И тебе это зачтётся!— Ха! — презрительно ухмыльнулся царёк, но в душе он был рад слышать это многозначительное обещание.С первой встречи с Цыганом и Трясогузкой Хрящ почувствовал, что за этими мальчишками, внешне похожими на других беспризорников, скрывается какая-то таинственная сила. А силу царёк уважал.Когда Трясогузка ушёл, все уставились на Мику. Конопатый даже обошёл вокруг него, осмотрел со всех сторон и спросил:— А не ты в шляпке бегал?.. Глаз — как шило!.. Может, ты — девчонка?Мика похолодел. От первой встречи зависит все. Как он себя покажет, так к нему и будут относиться потом. И Мика набросился на Конопатого. Оба упали на пол.— Я девчонка? — кричал Мика, работая кулаками. — Девчонка?.. Девчонка?Драться Мика не умел, но сила у него была, и Конопатый почувствовал её. Вывернувшись из-под Мики, он отскочил в сторону. А Мика упрямо шёл на него, приговаривая:— Девчонка?.. Девчонка?.. Сейчас получишь от девчонки!— Отстань! — оттолкнул его Конопатый.Он тоже не умел и не любил драться. Но Мика петухом наскакивал на него, пока Хрящ не гаркнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66