— строго сказал Платайс.— Тётя Майя, — обиженно ответил Трясогузка.— Кто-о?Платайс торопливо вытащил из свечи бумажку и сразу же увидел самоё главное — дату. Ему приказывали в ночь на 19 октября обеспечить захват станции Ага партизанами. План этой операции оставался прежним. Кроме того, командование фронтом приказывало оказать помощь Майе, которая приехала в Читу как артистка. Владелец цирка, послав приглашение актёрам распавшейся труппы, и не подозревал, что приобретёт сразу и хорошую воздушную гимнастку, и советскую разведчицу.Не только для связи с Платайсом приехала Майя. Её направили в тыл врага с важным заданием, касавшимся предстоящего освобождения от оккупантов всего Дальнего Востока. Вот почему командование приказывало помочь Майе и всему цирку выбраться из Читы до начала боев.— Держись, парень! — весело сказал Платайс Трясогузке. — Сознайся: надоело псалмы и молитвы слушать?— Привык уже.Платайс подсел к мальчишке.— Жди сегодня Карпыча. Покажешь ему своё хозяйство. Бинокль возьми у Цыгана.Трясогузка все ещё сердился и отвечал вяло, односложно.— Да ты не дуйся! Пойми — некогда в гадалки играть! — Платайс похлопал его по колену. — Что бы я без вас делал? Без таких помощников!..— Не заигрывайте!— И не думаю! — Платайс встал. — Слушай приказ!Встал и Трясогузка.— Склад с боеприпасами — твоё хозяйство. Ты за него и отвечаешь вместе с Карпычем!— Сделаем.— Верю! И сразу же уходи!.. Ребят найдёшь на станции Ага.— Ясно! — повеселел Трясогузка…На следующее утро, забрав с собой все деньги, Платайс вышел за ворота. Карпыч был уже на месте.— Доброе утро, господин Митряев!— Доброе, Карпыч, доброе! — Платайс сел в коляску. — Время, Карпыч, пришло… Сегодня!— Ну-у! — старик оживился. — Слава тебе, господи!.. Надоело, однако, на проклятущей ездить. Взыграет — коня жалко!— Что конь! Ты сам будь… — Платайс запнулся. — Не имеешь ты права ошибиться! Хочу тебя целым видеть!— Кто умирать хочет?.. А только она не спрашивает, однако, смертушка-то!— Хочу видеть тебя целым! — повторил Платайс.— Авось свидимся, однако… Не кручиньтесь, господин Митряев!— Я её на три часа заведу, — сказал Платайс, и больше они об этом не разговаривали.Карпыч, как большинство извозчиков, болтал всякие байки, вспоминал последние городские сплетни и слухи. Платайс удивился, когда узнал, что вся Чита говорит про новую цирковую артистку Габриэллу. Она выступила всего один раз — вчера вечером, но её уже запомнили.— Красива, говорят, шельма, до невозможности, — болтал Карпыч. — И по воздуху, говорят, прямо-таки порхает, как мотылёк весенний… И набожная, однако. Как приехала — сразу в церковь. Помолилась — дело у неё опасное…— Куда уж опаснее! — отозвался Платайс.— Может, она — Лапотник без лаптей? — спросил хитрый старик. — Потому, может, и утро доброе сегодня?Эту тайну можно было и не открывать Карпычу, но Платайс почему-то не смог соврать. Он просто не ответил на этот вопрос.— Какого человека потеряли! — сказал он. — Когда все это кончится, Карпыч?— Кончится, однако! — сказал старик. — Народ — он своё возьмёт! А что народу надо? Тишь надо, да гладь, да всякую благодать!.. Заживём, господин Митряев!.. А Лапотнику я крестик обряжу… Видел, где зарывали его, однако…Платайс в первую очередь побывал на вокзале, выяснил через своих людей, что от цирка давно подана заявка на четыре грузовых вагона. Он попросил найти и предоставить их цирку. Выдал деньги, чтобы их подсунули кому надо. Заказал он и ещё один грузовой вагон — для себя лично. Этот вагон железнодорожники должны были в течение дня перегнать на станцию Ага.Затем Карпыч повёз своего седока к дому контрразведки. Платайс ехал к Свиридову и не чувствовал ничего, кроме ненависти. Он не знал, как погиб Лапотник, но был уверен, что от него в контрразведке не добились никаких показаний. Он надеялся, что подполковник опять не примет его. Это было бы очень кстати. Не хотелось видеть Свиридова. Платайс опасался, что, встретившись с человеком, погубившим Лапотника, он не сможет сыграть роль несчастного отца, потерявшего надежду на возвращение дочери. Но и не ехать нельзя. Покажется странным, что Митряев перед отъездом из Читы не попытался ещё раз навести справки о Мэри.Как назло, Свиридов приказал адъютанту пропустить Платайса. Он вошёл в кабинет и сказал с надеждой в голосе:— Вы несколько раз отказали мне в приёме. Я боялся, что и сегодня… И вдруг!.. Неужели вы… обрадуете меня?— Кое-что начинает проясняться, — сухо ответил подполковник. — Но и вы со своей стороны могли бы помочь мне!— Как? — вырвалось у Платайса. — Я все… Я готов! Прикажите только!— Надо заставить этого подлеца дать о себе знать. Вы же помните, чего он ждёт.— Я так и делаю! — воскликнул Платайс. — В Чите все продано, кроме дома. А сегодня я еду на станцию Ага.— Ага? — переспросил подполковник.— Да. Там железа на несколько тысяч… Я даже думаю обмануть этого негодяя! Если покупателей не будет — заставлю погрузить железо в вагон. Он подумает, что все продано, и назначит место и время встречи. Ведь так он писал!Эти рассуждения показались Свиридову наивными, но он не стал разубеждать собеседника и снова спросил:— Так значит — в Ага?.. Интересное совпадение!.. Если не возражаете, я буду вашим попутчиком.— Вы тоже туда? И тоже сегодня? — Платайс сделал над собой усилие и приветливо улыбнулся. — Очень приятно!И оба подумали об эшелоне с ранеными красноармейцами. Платайс почему-то не сомневался, что этот выезд подполковника каким-то образом связан с эшелоном, который уже второй день стоял в тупике на станции Ага. Знал Платайс также, что в вагонах раненых не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66