.. Но этот остров совсем не похож на сливу...
— Плам-Айленд.
Гарнет нахмурилась.
— Плам-Айленд. О Господи. Теперь я вспомнила. — Ее оживленное лицо омрачилось. — «Зеленые» натолкнулись здесь на непробиваемую стену...
— А что не так с этим островом? — спросил Чарли.
— Держу пари, ты должен знать. — Гарнет повернулась к молчаливому пилоту: — А что в вашей карте?
— Знак «приземление запрещено».
— Это ни о чем не говорит.
— Нет ни единой ровной полоски, чтобы приземлиться, — объяснил пилот. — И пристани тоже нет.
— И никогда не было?..
Гарнет, нагнувшись вперед, погрузилась в свои мысли. Самолет немного покружил над причудливым, похожим на большую голову с маленьким хвостиком, кусочком суши. Искоса она поглядывала на пилота, надеясь прочитать что-то на его лице, но оно было начисто лишено выражения, словно истощенное недавним разговором.
Маленький самолет сделал последний круг, набирая высоту, и снова повернул к заходящему солнцу. Закат окатил их россыпью золотых искр. Через двадцать минут они сели на воду около Ориент-Пойнт.
— В воскресенье? — спросил пилот. — В то же время?
— Да, пожалуйста, — ответил Чарли.
— Полет был чудесный, спасибо, — добавила Гарнет.
— Конечно.
Чарли снова подхватил ее на руки и пронес над мелководьем, над грязной, взбитой в хлопья пеной, а потом по лестнице наверх — до огромной, похожей на палубу, видавшей виды террасы. Он поставил Гарнет на ноги и достал связку ключей, которые Стефи послала ему почтой.
На столике в холле стояла бутылка «Стрега» и тарелка с кантуччи. Рядом с разбросанными веточками черники лежала записка: «Benvenuto a la mia casa! Я дала отпуск Эрминии и ее мужу, так что можете чувствовать себя молодоженами. Beve! Mangia! Auguri! Стефи».
Гарнет взяла в руки записку и долго смотрела на нее.
— Это означает очень многое, — произнесла она после паузы.
— Что именно? Записка?
— Все вместе, начиная с приглашения отдохнуть в ее доме. Тут зашифрованы два сообщения: во-первых, что ты навсегда ушел из ее жизни как любовник, во-вторых, признание за мной прав почетной сицилийки.
Чарли рассмеялся было, но осекся, когда увидел серьезное выражение ее лица.
— В жизни бы не догадался.
Гарнет оглядела гостиную и произнесла легким тоном:
— Это тайнопись, понятная только женщинам. Очень начитанным женщинам.
— О да, ты начитанная. Сотни книг за год! И к тому же, занимаешься садом.
Гарнет медленно прохаживалась по гостиной — эту комнату скорее следовало бы называть библиотекой. Темные дубовые книжные полки занимали три стены, от пола до потолка, четвертая стена состояла из маленьких стеклянных ячеек, по размеру гармонировавших с книжными корешками.
— Какая красота! Вид потрясающий, как из самолета.
— Тебе нужно посмотреть на залив из окна спаль... — Чарли осекся и покраснел.
Гарнет расхохоталась:
— Какая прелесть! Чарли, ты вовсе не тот очерствевший бизнесмен, за которого себя выдаешь!
Она достала с полки большую иллюстрированную книгу — того сорта, что предназначены подчеркивать интеллектуальность хозяев дома.
— Это фотографии Джерри, — сказала Гарнет, медленно опускаясь в кресло с подлокотниками и закругленной спинкой. — Смотри. — Она протянула Чарли открытую книгу.
Черно-белые мельницы на фоне деревенской дороги. На переднем плане — девушка со смоляным ежиком густых волос над треугольным личиком, юная Гарнет.
— Мы сняли это поблизости — под Уотермилом, на южном побережье, — сказала Гарнет.
Чарли начал перелистывать страницы.
— Ты на половине фотографий.
— Джерри страшно мной гордился. В то время, снимай он разбитый в катастрофе автомобиль или мусорный ящик, мне непременно пришлось бы залезть внутрь. Наверное, людей уже тошнило от моей физиономии.
— Не думаю. Интересно, знает ли Стефи, что на всех этих фотографиях...
— Стефи знает все на свете, — категорически заявила Гарнет.
— Она говорила с тобой?..
— Нет. Ни разу. — Она замолчала. — Чарли, обет воздержания мы уже нарушили. Может, выясним, как отразится глоток «Стрега» на моем деликатном положении?
— Ты не...
— Не что?
— Не беременна?
— К сожалению, нет. Ты огорчен?
Чарли вернул ей книгу.
— Забавно было бы, если б ты подарила мне третью дочку, младше малыша Банни.
Он вышел в холл и сразу же вернулся с подносом, на котором стояли бутылка с ликером и тарелка с кантуччи. Гарнет молча наблюдала за ним, словно черпая информацию в том, как он разливал вино.
— Ты уверен, что у тебя получаются только девочки? — спросила она после паузы.
— Не на все сто процентов, но в пользу этого предположения говорит статистика.
— Примерно так рассуждает Уинфилд.
— Неужели вы сплетничали обо мне?
— Она спросила, не собираемся ли мы завести ребенка. Эта девочка умеет смотреть вперед. Ты еще не развелся, а она уже пытается утвердить свой статус любимицы.
— Похоже, она тебя завоевала полностью, — произнес Чарли, потягивая ей маленький бокал с ликером. — Тут Уинфилд в своей стихии. Она с раннего детства обожает серьезные разговоры.
— Возможно. — Они одновременно взяли бокалы и начали протягивать густой, с острым ароматом ликер. — Я действительно могу иметь ребенка. Это будет просто еще одно отступление от советов врачей.
На этот раз Чарли не выдержал и громко рассмеялся.
— Этот полет сотворил чудо, — сказал он. — Ты сейчас — другой человек. Нужно почаще катать тебя в самолете.
Гарнет кивнула. Она медленно отщипнула кусочек кантуччи и положила в рот, явно не чувствуя вкуса. У нее был странный, отрешенный вид, словно она смотрела на что-то вдалеке, за Лонг-Айлендом.
— Я представила себе, — задумчиво произнесла она после паузы, — жизнь здесь, в сердце природы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168