Она постояла, ожидая хотя бы слова, которое бы разрядило напряжение между ними. Что за примитивные узы связывают Риччи, дающих сплоченный отпор любому наскоку со стороны? Неужели это смертельный грех — послать повестку в суд такому человеку, как ее кузен-убийца, сеющий смерть по всей Америке?
— Угу. Ты лучше иди, — пробормотал надтреснутым голосом Чарли. — Я сейчас не в лучшей форме для таких новостей. Мне бы поменьше всего этого...
Он открыл глаза и посмотрел на нее. При свете, льющемся из окна, цвет его глаз казался еще бледнее.
— Поменьше? Поменьше чего? — спросила Уинфилд.
— Необходимости сопротивляться. Давай, детка. Задай им жару. Положи на лопатки в следующем раунде.
Он болезненно улыбнулся. Уинфилд наклонилась, чмокнула его в лоб и пошла к двери.
— Извини, что вывалила это все на тебя, — сказала она. — Это было ошибкой с моей стороны. Извини, пожалуйста.
Он покачал головой, и даже это движение заметно причинило ему боль.
— Пришлось бы все равно сказать, раньше или позже. — Он приподнял руку и слабо махнул ею. — Бедная Уинфилд. Все родители — в больницах. Где ты найдешь время и силы, чтобы взяться за кузена Винса?
— Не беспокойся, — холодно произнесла она. — Я справлюсь.
На этот раз его губы раздвинулись в искренней улыбке. Это тоже причинило ему боль, и он облизал губы языком.
— Вот так Уинфилд, — сказал Чарли. — Ты у нас в семье — прирожденная убийца.
Странная нотка послышалась ей в его голосе, нотка гордости.
* * *
Бухта Лонг-Айленд-Саунд казалась серой, мрачной, скользкой даже на вид. Кохен сразу же увидел, что совсем недавно какие-то лодки привязывали к причалу около старого особняка. Но как определить, перевозили в них наркотики или нет?
Коммандор Хэкшмидт служил в береговой охране США со второй мировой войны и поэтому, наверное, выглядел постоянно настороженным, словно продирался через минное поле. Он скорчил гримасу, когда они остановились под чердачным окошком очень старого кирпичного дома на Троггс-Нек, и проворчал:
— Здесь дважды за последнюю неделю видели лодку. Она называлась «Харди-Гарди», или «Харли-Барли», или еще как-то в этом роде.
Кохен вздохнул.
— По Лонг-Айленду мотается полмиллиона лодок. Прикажете поискать среди них «Харди-Гарди»?
Он раздраженно отвернулся. Саггс просто саботировал работу, губил его карьеру, его дело против «Лютьен, Ван Курв и Арматрэйдинг». Когда газеты вопят о засилье наркобанд и требуют принятия мер, меры принимаются в основном для отвода глаз, чтобы успокоить общественность. Расследования тянутся годами и в конце концов увязают в стоячем болоте.
Сзади по-поросячьи фыркнул Хэкшмидт — не враждебно, скорее озабоченно.
— Я пришлю вам двоих своих ребят и катер. Постарайтесь этим обойтись.
Он сокрушенно махнул рукой и потопал к машине.
Кохен смотрел на прилив. Небольшая лужица уже подступила к его ногам. На гребне грязной пены всплыла пустая пачка от сигарет. Кохен грустно покачал головой. ФБР крепко задолжало ему.
К берегу приближалась моторная лодка с двумя парнями из береговой охраны. Кохен озадаченно наблюдал, как они высаживались на причал. Один выглядел лет на одиннадцать, второй, более зрелый — на двенадцать.
— Агент Кохен? — Они щелкнули каблуками. В ФБР военизированные приветствия были не в ходу. Как отвечать? Кохен решил воспользоваться самой открытой из улыбок Гэри Купера.
— Привет, ребята, — сказал он. — Коммандор говорил что-то о катере?
Старший показал на лодку, покачивавшуюся у причала, — обыкновенную открытую лодку с маленьким навесом. Даже издалека видно было, что большую часть пространства внутри занимают два длинных, мощных подвесных мотора.
— На вид вроде шустрая... — с сомнением протянул Кохен.
— Шустрая? — отозвался старший. — Утром я выжимал из нее сорок узлов! На этом берегу быстрее не найдете.
Кохен с удивлением почувствовал, что у него повышается настроение. Есть отряд и лошади, быстрее которых не сыскать в округе, — чего еще желать шерифу с горячей кровью?
— О'кей, — весело сказал он, — чего мы ждем? Вперед!
Глава 67
Уинфилд вышла на стоянку около больницы. Гарнет открыла для нее дверцу машины.
— Залезайте. Есть перемены?
— Вялый Сварливый. — Уинфилд задумалась на минуту. — Чуть не оторвал мне голову, когда я рассказала насчет Винса. Он сильно... упал духом. Ушел от борьбы. Я его еще таким не видела.
— Мне, наверное, не стоит рассказывать про интриги, которые плетутся против него в Товариществе?
— Кто-то хочет его выжить?
— Да. У меня тоже довольно шаткое положение, потому что все знают, что я работаю у него.
— Но какого черта?.. Он дает Товариществу миллионы!
— Скверная репутация. Связи с преступным миром. Насколько искренние побуждения у преуспевающего бизнесмена? Нет ли в его поведении скрытых мотивов, которых прочие, непорочные члены Товарищества, не смогли разгадать?
— Это его добьет, — задумчиво произнесла Уинфилд. — Он надеялся заниматься всей этой чепухой до конца жизни. Высокая мечта с небольшим креном на один борт.
Они замолчали, наблюдая за мускулистым молодым человеком в строгом костюме, который вышел из клиники и остановился у лестницы, сложив руки на груди. Этого охранника они видели в первый раз.
— Кто в оппозиции?
Гарнет с отчаянием вздохнула:
— Имоджин Рэсп — это имя говорит вам о чем-нибудь?
— Дорогостоящее порно?
— Под видом социологических исследований. Фетишизм, садизм, мазохизм и прочие сексуальные отклонения. Все в таком роде. Но у нее очень представительный вид.
— И около нее сразу же сгруппировались все, кто страдает легкими отклонениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168