– Отец мой это знает.
– Я принимаю все ваши условия, кроме одного.
– Какого?
– Отдать вам Вальдивию.
– А разве отец мой не получит вместо этой провинции другую?
– Каким образом?
– Не должен ли я помочь моему отцу завоевать Боливию?
– Да.
– Ну вот видите...
– Вы ошибаетесь, вождь, это не одно и то же; я могу увеличивать Чилийскую Область, но честь запрещает мне уменьшать ее.
– Пусть отец мой вспомнит, провинция Вальдивия была прежде ароканским утальманусом.
– Может быть, вождь; но если так, то и весь Чили был ароканским до открытия Америки.
– Отец мой ошибается.
– Я ошибаюсь?
– Сто лет назад, Синхирока завоевал чилийскую землю до Рио-Маулэ.
– Вы, как видно, хорошо знаете историю вашей страны, вождь, – заметил Бустаменте.
– Разве отец мой не знает истории своей страны?
– Не об этом идет дело; отвечайте мне прямо – принимаете ли вы мои предложения, да или нет?
Вождь размышлял с минуту.
– Говорите же, – продолжал Бустаменте, – время не ждет.
– Справедливо; я сейчас соберу совет, составленный из апо-ульменов и ульменов моей нации и передам им слова моего отца.
Бустаменте с трудом обуздал в себе движение гнева.
– Вы, без сомнения, шутите, вождь? – сказал он. – Ваши слова не могут быть серьезны.
– Антинагюэль первый токи своей нации, – отвечал индеец надменно, – он никогда не шутит.
– Но вы должны дать мне ответ сейчас, через несколько минут, – вскричал Бустаменте, – почем знать, может быть, мы принуждены будем выступить через час?
– Моя обязанность, так же, как и отца моего, увеличивать землю моего народа.
Послышался галоп приближавшейся лошади; Бустаменте бросился ко входу в палатку, где уже показался его адъютант. Лицо этого офицера было покрыто потом; на мундире его темнели пятна крови.
– Генерал!.. – сказал он задыхавшимся голосом.
– Молчать! – закричал Бустаменте, указывая ему на вождя, равнодушного по наружности, но следовавшего со вниманием за всеми его движениями. – Вождь, – обратился Бустаменте к Антинагюэлю, – я должен отдать приказания этому офицеру, приказания, не терпящие отлагательства; если вы мне позволите, мы через минуту будем продолжать наш разговор.
– Хорошо, – отвечал вождь, – пусть отец мой не беспокоится, я имею время ждать.
И, поклонившись, он медленно вышел из палатки.
– О! – прошептал Бустаменте. – Демон! Если когда-нибудь ты попадешься мне в руки!..
Но заметив, что гнев увлек его слишком далеко, он закусил губы и обернулся к офицеру, который оставался неподвижен:
– Ну! Диего, какие известия? Мы победители? Офицер покачал головой.
– Нет, – отвечал он, – Мрачные Сердца помешали.
– О! – вскричал Бустаменте. – Неужели я никогда не смогу раздавить их? Как это было?
– Враги построили баррикады, дон Тадео всем распоряжался.
– Дон Тадео! – вскричал Бустаменте.
– Да, тот, кого так неудачно расстреляли.
– О! Это война насмерть.
– Часть войска, увлеченная офицерами, подкупленными Мрачными Сердцами, перешла на их сторону. Теперь дерутся во всех улицах города с неслыханным ожесточением. Я должен был проехать сквозь град пуль, чтобы предупредить вас.
– Мы не можем терять ни минуты. Проклятие! – вскричал Бустаменте. – Я не оставлю камня на камне в этом проклятом городе!
– Да; но сначала нам надо завоевать его, а это дело трудное, генерал, клянусь вам, – отвечал старый солдат, всегда говоривший откровенно.
– Хорошо! Хорошо! – отвечал Бустаменте. – Прикажите бить тревогу. Пусть каждый кавалерист возьмет на лошадь пехотинца.
Дон Панчо Бустаменте был в ярости. Несколько минут он бегал по палатке как лютый зверь в клетке; это неожиданное сопротивление после принятых им мер предосторожности, взъярило его до крайности. Вдруг подняли полог палатки.
– Кто там? – закричал он. – А! Это вы, вождь... Ну! Что скажете вы, наконец?
– Я видел, как ушел ваш офицер и подумал, что, может быть, отец мой не прочь меня видеть, – отвечал индеец своим льстивым голосом.
– Это справедливо, вы правы, я в самом деле рад вас видеть; забудьте, что мы говорили, вождь; я принимаю все ваши условия – довольны вы на этот раз?
– Да. Стало быть, вы согласны и на то условие, которое касается Вальдивии?
– Совершенно! – сказал Бустаменте с глухой яростью.
– А!
– Но так как эта провинция возмутилась, то для того, чтобы отдать вам ее, я должен навести в ней порядок, не правда ли?
– Да, конечно.
– Я желаю честно исполнить все обязательства, которые принимаю по отношению к вам; поэтому я немедленно иду против мятежников. Хотите помочь мне усмирить их?
– Это справедливо, тем более, что я буду трудиться Для самого себя.
– Сколько у вас всадников под рукой?
– Тысяча двести.
– Хорошо! – сказал Бустаменте. – Более нам не нужно.
Явился Диего.
– Войска готовы, они ждут только приказаний вашего превосходительства, – сказал он.
– На лошадей. Едем! Едем! А вы, вождь, едете со мной?
– Пусть едет отец мой; мои воины и я пойдем за ним.
Через десять минут Бустаменте со всеми своими солдатами поскакал во весь опор к Вальдивии, Антинагюэль следил за ним некоторое время глазами со вниманием, потом вернулся к своим ульменам, говоря сквозь зубы.
– Оставим бледнолицых истреблять друг друга... для нас всегда будет время принять участие в этом деле!
ГЛАВА XXXII
На горе
Когда граф де Пребуа Крансэ пал под ударами неизвестных убийц, донна Розарио так испугалась, что потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, была ночь. Несколько минут она пыталась сосредоточиться. Наконец это удалось ей, она глубоко вздохнула и прошептала голосом тихим и полным ужаса:
– Боже мой! Боже мой! Что случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174