Раненый печально покачал головой.
– Вы ли это? – продолжал незнакомец. – Я помню, в самые ужасные моменты междоусобной брани, в самых критических обстоятельствах вы оставались тверды, а теперь бледны и унылы, не верите настоящему, не надеетесь на будущее, не имеете ни силы, ни мужества перед пустыми угрозами женщины!
– Эта женщина, – отвечал дон Тадео глухо, – всегда была моим злым гением... Это демон!
– Так что ж! – энергически вскричал незнакомец. – Если бы даже эта женщина и успела снова опутать вас теми гнусными сетями, которые она привыкла расставлять, человек возвеличивается в борьбе! Забудьте эту бессильную ненависть, которая не может вас настигнуть; помните, кто вы, и возвысьтесь до высоты возложенного на вас поручения!
– Что хотите вы сказать?
– Разве вы меня не понимаете? Неужели вы думаете, что господь, чудом избавивший вас от смерти в эту ночь, не готовит для вас великую миссию?.. Брат! – прибавил он повелительно. – Жизнь, возвращенная вам, вам уже не принадлежит... Она принадлежит отечеству!
Наступила минута молчания. Дон Тадео, казалось, был в глубоком отчаянии. Наконец он взглянул на незнакомца и сказал ему с горькой безнадежностью:
– Что делать? Бог мне свидетель, что более всего на свете я желаю видеть счастливой мою родину. Но в двадцать лет нашей борьбы, мы ничего не могли сделать. Вы знаете по опыту, что из невольников нельзя вдруг сделать граждан. Много еще поколений сменят друг друга в этой несчастной стране, прежде чем ее обитатели будут способны составить из себя народ!
– По какому праву испытываете вы Промысел Господний? – возразил незнакомец повелительным голосом. – Разве вы знаете, что оно определено для нас? Кто может сказать, что мимолетное торжество наших врагов не затем даровано им Богом, чтобы сделать более ужасным их падение?
Дон Тадео, приведенный в себя мужественными звуками этого голоса, гордо выпрямился и внимательно взглянул на говорившего.
– Кто вы? – сказал он. – Ваши слова задели самые чувствительные струны моего сердца! Но кто дал вам право говорить со мной таким образом? Отвечайте, кто вы?
– Какое вам дело до того, кто я, – отвечал бесстрастно незнакомец, – если мне удастся убедить вас, что не все еще погибло?
– Но все-таки я желаю знать, кто вы? – настаивал раненый.
– Я тот, кто спас вам жизнь несколько минут тому назад. Этого должно быть для вас достаточно.
– Нет, – с твердостью сказал дон Тадео, – потому что вы скрываете ваши черты под маской, а я имею право видеть их!
– Может быть! – отвечал незнакомец, медленно снимая бархатную маску и показывая дону Тадео, при бледных лучах луны, лицо с мужественными и резкими одушевленными чертами.
– О! Сердце мое не обмануло меня! – вскричал раненый. – Дон Грегорио Перальта!
– Да, это я, дон Тадео! – отвечал молодой человек (ему было не более тридцати лет), – я не могу понять уныния того, кого мстители избрали своим вождем!
– Как? Вы знаете это? Однако ж, несмотря на нашу дружбу, я всегда скрывал от вас...
– Вы были осуждены на смерть, – перебил дон Грегорио, – товарищи меня выбрали на ваше место королем мрака; в мои руки вложили они власть, которою, так же как прежде вы, я могу располагать по своей воле. Смерть освобождает от клятвы молчания, наложенной на братьев. Ваше имя сделалось известно всем; я не знал, что вы были тем вождем, который довел наше общество до такого могущества, так же как вы, самый драгоценный друг мой, не знали, что я один из ваших воинов. Но слава Богу, вы спасены, дон Тадео! Займите опять ваше место. В настоящих обстоятельствах, вы один можете достойно занимать это место, отданное вам нашим доверием. Сделайтесь опять королем мрака! Но, – прибавил он суровым голосом, – помните, что мы мстители, что мы должны быть безжалостны и к себе и к другим, что одно чувство должно остаться живым в нашей душе: любовь к отечеству!
Наступило молчание. Оба, казалось, глубоко размышляли. Наконец дон Тадео гордо поднял голову.
– Благодарю вас, дон Грегорио! – сказал он твердым голосом, пожимая ему руку. – Благодарю за ваши жесткие слова: они заставили меня опомниться! Я буду достоин вас. Дон Тадео де Леон уже не существует... его расстреляли нынешней ночью на Большой Площади. Остался только король мрака, неумолимый вождь Мрачных Сердец. Горе тем, кого Господь поставит на моем пути! Я раздавлю их безжалостно! Мы победим, дон Грегорио... Начиная с нынешнего дня, я уже не человек, я разящий меч, ангел-истребитель!
Говоря эти слова, дон Тадео выпрямился. Прекрасные и благородные черты его лица оживились; сверкающие глаза бросали молнии.
– О! – вскричал с радостью дон Грегорио. – Наконец я нашел вас, друг мой! О! Благодарю, благодарю Тебя, Боже мой!
– Да, брат! – продолжал дон Тадео. – С этой минуты начинается настоящая борьба между нами и нашими врагами, борьба безжалостная, беспощадная, которая кончится только полным истреблением наших врагов! Горе им! Горе!..
– Не будем терять ни минуты; пойдем! – сказал дон Грегорио.
– Куда идти? – сказал дон Тадео с горькой усмешкой. – Разве я не умер для всех? Мой дом уже не принадлежит мне.
– Это правда! – прошептал дон Грегорио. – Но все равно, завтра известие о вашем чудесном воскресении поразит наших врагов как громовой удар! Пробуждение их будет ужасно! Они узнают, что непобедимый атлет, которого они считают погибшим, снова готов продолжать борьбу.
– И на этот раз, – вскричал дон Тадео, – клянусь Богом, эта борьба кончится только с падением наших врагов!
– Однако ж, мы не можем долее оставаться здесь, – сказал дон Грегорио, – пойдемте ко мне; на некоторое время вы будете у меня в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174