Один — уже в возрасте, лет тридцати пяти, обрюзгший — с застывшей кривой улыбочкой на мясистом лице и маслеными блестящими глазами. Второй — недавно из армии, с короткой стрижкой. Незаметный, молчаливый. Привыкший к дисциплине.— Роберт. Можно Боб… — представился следователь. — А он Джерри. Мы из полиции. Где твои вещи? Там?Гия постарался взять себя в руки.— Ну!— Возьми. Поедешь с нами.— Мне переодеться надо.— У нас оденешься. Мы тебе привезли из дома.Гия молча посмотрел.Мать, сестра. Они уже знали, что он арестован. Вика…Румыны-рабочие оставили инструменты, смотрели, как его уводят.— Ариведерче, Гия!Он махнул рукой.— Траяска Романия марэ! Да здравствует великая Румыния!В голове у него царила полная неразбериха. Румыны засмеялись.Цель была рядом — Окружное управление полиции, Русское подворье.«Русское»! Надо же было так совпасть!» Они уже приехали.Повсюду висел понятный каждому знак — поднятая ладонь внутри красного круга.«Стой!» ;Стеклянный киоск КПП под красной черепичной крышей. Рядом вместо забора сетка. Тут же у входа мотоциклы полицейских, телефоны-автоматы…На противоположной стороне, где камеры, уже не сетка — глухая каменная стена с выступающими «намордниками», а выше, по краю, метра на два еще колючая проволока.Несколько арабских женщин с передачами арестованным, в белых платках, в платьях до земли, стояли поодаль.Группа полицейских на тротуаре — чисто выбритые, в рубашках с короткими рукавами, в синих брюках и таких же шапочках с козырьком.У того, кто стоял к Гии ближе, когда его проводили, под ремень сзади была засунута кобура — фигурная рукоятка с черными «щечками» виднелась снаружи… «Каждому свое…»Гия отвел взгляд.Дежурный на КПП поднял шлагбаум. Дальше был короткий двор с увитым зеленью трехэтажным зданием бывшего Русского подворья. Тут была тень. Водитель затормозил.— Дальше пешком… — пошутил Роберт Дов. Сразу же за входом начиналась лестница наверх с решеткой на лестничной площадке. Проход не был заперт.В распахнутую дверь мужского туалета была видна широкая религиозная дама в платье до пола, в плоской круглой шляпе. Она водила щеткой по полу…Поднялись на второй этаж.В коридоре висели фотографии: полицейские с дубинками, построенные в две шеренги, поджидали демонстрантов…Коридор, когда Гию проводили, был пуст.Внезапно полицейские замедлили шаг. Дверь в конце коридора впереди отворилась.Там кого-то вывели. Повели впереди.Человек шел между двумя полицейскими. На повороте он вдруг на мгновение открылся.Гия узнал его.«Борька Балабан здесь!»Гия оглянулся на следователя. Их взгляды встретились.Следователь Роберт Дов с усмешкой следил за ним.
Телевизор в кабинете следователя был из старых, с большим экраном. Гия видел такой: «Telecommander»…Столы были составлены буквой «Т».Гию усадили напротив телевизора за приставной стол. В центре, под спортивными вымпелами и картинками, устроился Роберт Дов.Сверху на телевизор водрузили видеомагнитофон.Джерри вставил кассету.— Кино будет? — Голос Гии неожиданно сел.Роберт Дов понял, ответил на иврите:— Кен, кен…«Да, да…»Появился третий полицейский. Тоже молодой, ровесник Джерри, спортивный, с короткой стрижкой. Типичный уроженец Северного Кавказа.«Переводчик…»По знаку следователя Джерри пустил пленку.На экране был этот же кабинет, в котором они находились. В центре за столом, как и сейчас, сидел Роберт Дов. Его куртка висела поодаль, на плечиках. Выше виднелись те же картины и спортивные вымпелы, флажок на вешалке, какими обмениваются футболисты.Съемка велась с торца приставного стола, Дов находился постоянно в центре кадра. Справа и слева симметрично сидели двое: кавказец-переводчик и…Гия не ошибся — Борька Балабан…На нем была синяя джинсовая куртка; в которой он уехал на курсы электросварщиков.Роберт Дов задавал вопросы, кавказец-переводчик повторял на русском. Пока Борька отвечал, он записывал, одновременно вслух переводя на иврит…Пленку перекрутили на начало.— Хочешь чашку кофе?..Роберт Дов на экране вышел из кадра, вернулся со стопкой бумажных стаканчиков. Занял место за столом под спортивными вымпелами.Кто-то сбоку разлил кофе по стаканчикам.Раздался голос переводчика, обращавшегося к Борьке:— Одет ты во что был?Следователь в кадре громко чихнул.Борька смотрел вниз, на колени.— Можно закурить? — Он достал сигареты.— Да.— На мне была куртка…— Жакет… — Кавказец переводил, одновременно записывал под копирку в бювар. — Цвет…— Зеленый…— Ярукот. Обувь? «Найк», когда полиция поймала…— Кроссовки эти…Следователь в кадре высморкался в салфетку, бросил ее в корзину под стол.Борька курил, не убирая руку от подбородка.— Ты понял, что ты сделал… Атамевин, ма ата…— Я был в критическом состоянии…— Мацавкрити…Борька сказал странно:— Напиши, что я прошу, чтобы со мной обращались как с человеком…Борька погасил сигарету, взял зажигалку. Ему надо было что-то вертеть в руках.— Потому что я понял свою ошибку, потому что я жалею очень и потому что…Переводчик с треском вырвал из блокнота лист, подложил копирку под следующий.Борька подписался в конце листа. «15 AVG» виднелось сбоку на пленке. Переводчик прочитал:— «Деньги мне были нужны, только чтобы платить за квартиру…» Хочешь добавить?Гия напрягся: «Что он говорит?!»— Пиши. У меня очень тяжелое положение. Отец умер, когда мне было тринадцать с половиной лет. Мы с мамой сейчас живем в Израиле хуже, чем нищие…— «…Как бедные люди».— Я не мог смотреть на это. Я ушел из дома от мамы, чтобы мама на меня не тратилась.Зазвонил телефон. Словно протрубила труба.— Я осознаю то, что сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109