Я не спрашивала…— Как вы с ним связывались? Звонили?— У меня и телефона его не было! Иногда вдруг подойдет на рынке — вот он! Объявился! А то неделями невидно!— У него был ваш телефон?— Я дала. Он попросил: «Вдруг кто из друзей чего захочет купить!» У меня полно кож — и Турция, и Таиланд!— Короче, вы не знаете, где его искать…— Нет…Начальник с сожалением оглядел ее всю сразу по диагонали — от груди до задницы, захватив крутые белые ляжки с полными коленками…— Что ж! Сейчас я тебя, б…. упеку в камеру… Там ты у меня все вспомнишь…
Сведения о Любке попали в распоряжение МУРа неожиданно. Доброжелатель, пожелавший остаться неизвестным, позвонил из автомата, сообщил паспортные данные и подробности.К этому времени МУР уже располагал протоколом допроса главы фирмы по возврату долгов. Были известны установочные данные бандита, который пытался снять Любку с крючка, уничтожив ее расписку Марине.Неизвестный, таким образом, подтверждал все добытое по делу.Несколько лучших муровских голов, собравшихся у заместителя начальника управления, попытались сообща дать ответ по поводу этого необычного шага, предпринятого неким весьма осведомленным анонимом.Собственно, версий могло быть две: нас толкают на ложный путь; нам дают зацепку.В первом случае все ясно.Проверяя Любку и ее бандита, следовало помнить, что ложную версию могли подкинуть именно в тот момент, когда менты, сами того не зная, вышли на настоящего убийцу.Во втором случае — если через Любку и Короля они могли действительно выйти на раскрытие преступления — возникали многочисленные недоуменные вопросы:— Зачем нам сдают преступника? Хотят нашими руками убрать киллера? Не боятся, что он вдруг запоет?! Даст показания на заказчика?!— А если, сдавая киллера, они выигрывают время… Может, заказчик за это время слиняет?— Или к этому времени хотят убрать и киллера, и заказчика…Любку продержали в камере три дня.Конечно, не одну.В камеру подсадили Нинку — молодую девку, «прости-Господи».Несмотря на возраст, Нинка уже объездила полмира, торгуя крепким здоровым телом, которое пока ничто не брало.Работала по сопровождению и в массажных кабинетах за границей. Рисковала. Добиралась даже до Эмиратов. Несколько раз ее ловили, высылали. Такие страны, как Германия, Бельгия, Турция, — где больше всего работы для проституток, — были для нее уже. закрыты.Последний раз Нинке отказали во въездной визе в Венгрию.— Хозяин наш сам был виноват. Меня с подружкой оформили в тургруппу как для лечения. Представляешь? Вся группа — пенсионеры, старики. И мы двое. Тут и на фото все уже видно. Естественно, что нас бортанули…Нинка не падала духом.Все трое суток по утрам в камере нагишом делала гимнастику.Ментов называла только по именам. Они то и дело заглядывали в камеру. Девчонка была симпатичная — было что показать мужикам. Любку она сразу зауважала, узнав про ее дело.— Может, к себе возьмешь? Будем на пару торговать… Ты кожей, я — телом…— А чё? Можно и наоборот. Иногда я — телом, а ты кожей. Из Анталии такие косухи идут, закачаешься…— Я не против. Только сначала надо выйти…Ей шили кражу бумажника у иностранца.— Тысяча баксов! Да чтобы я из-за этого имидж себе испортила! На что мне тогда рассчитывать?!Любка неожиданно для себя рассказала про Марину. Новая подруга внимательно выслушала. Схватила самую суть.— Где-то могла проколоться. А мог и кто-то из тех, кто вошел в доверие… Ты друзей ее знаешь?— Да нет!.. Хотя!..Любка вспомнила об их знакомстве на Тушинском вещевом рынке.— Сначала он один подходил пару раз. Познакомился. Потом вместе подошли. Это он посоветовал взять у нее баксы в долг.— Какой из себя-то?— Серьезный мужик. И прикид нормальный. Был он с секьюрити. Похож на банкира. Короче, из этих. Я думаю, он мог знать о моей расписке. Между прочим, назвался ее мужем…— Назваться можно кем угодно!— При Марине…Ей удалось восстановить впечатление того дня.— Кстати, с тех пор я больше его не видела ни разу. Свел меня с ней и исчез.Любка рассказала еще о Короле и его наезде на Марину в Теплом Стане. В ее, Любкиной, квартире.— Ментам я не стала об этом говорить…Была она отнюдь не глупа — понимала, что сокамерница все обязательно сообщит кому следует. Заодно присовокупит о ее простоте, наивности.— Как ты его нашла, Короля?— Это он меня. Не я.— До знакомства с Мариной?— Примерно в то же время.— Они были знакомы?— Он мог видеть ее, когда она приезжала за детской дубленкой. Он стоял в сторонке, потом спросил, кто это…— А вообще, откуда он? Как вы сошлись?— Тоже подошел на рынке. Сказал, что из Нальчика. Но там мы друг друга не знали. Он уехал оттуда еще пацаном. Короче, разговорились. В Турцию он со мной летал…— Живешь с ним?— Случалось.— А где он сейчас, твой друг?— Не знаю. Мне кажется, путешествует со своим боссом по свету. В начале зимы как-то разделся. Смотрю: загорелый! Только где плавки белое. «Ты где это?» — спрашиваю. «На Средиземном. В Кейсарии…» А где это, кого ни спрошу, никто не знает!— Между Хайфой и Тель-Авивом. Израиль.
Гию взяли прямо со стройки на третий день после отъезда Борьки Балабана на курсы электросварщиков.— Гия! — позвал бугор снизу.Они работали наверху. Прямо под ними в переулке было кафе — несколько огромных зонтов над столиками, переползавшие, как червяки, люди. Одинаково черные головки, продетые сквозь рубашки.Каждый раз, когда Гия подходил к краю, непонятная сила словно подталкивала его сделать еще шаг…— Ты меня, что ли? — Он обернулся.— Ну! Тут тебя спрашивают…— Сейчас…Он догадался, кто эти люди, приехавшие за ним.По разным причинам он постоянно встречал их на Бар Йохай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109