Для меня они были ничто. Они приблизились. Шкипер тупо устави
лся в землю; казалось, от какой-то страшной болезни, таинственного действ
ия неведомого яда он распух, принял неестественные размеры. Он поднял го
лову, увидел этих двоих, остановившихся перед ним, и, презрительно скриви
в свое раздутое лицо, открыл рот, Ц должно быть, чтобы с ними заговорить. Н
о тут какая-то мысль пришла ему в голову. Толстые лиловатые губы беззвучн
о сжались, решительно зашагал он, переваливаясь, к гхарри и начал дергать
дверную ручку с таким зверским нетерпением, что, казалось, все сооружени
е вместе с пони повалится набок. Извозчик, оторванный от исследования св
оей ступни, проявил все признаки крайнего ужаса и, уцепившись обеими рук
ами за козлы, обернулся и стал смотреть, как огромная туша влезала в его по
возку. Маленькая гхарри с шумом раскачивалась и тряслась, а розовая скла
дка на опущенной шее, огромные напрягшиеся ляжки, широченная полосатая с
пина, оранжевая и зеленая, и мучительные усилия этой пестрой отвратитель
ной туши производили впечатление чего-то нереального, смешного и жутког
о, как те гротескные и яркие видения, которые пугают и дурманят во время ли
хорадки. Он исчез. Я ждал, что крыша расколется надвое, маленький ящик на к
олесах лопнет, словно коробка хлопка, но он только осел, зазвенели приплю
снутые пружины, и внезапно опустились жалюзи. Показались плечи шкипера,
протиснутые в маленькое отверстие, голова его пролезла наружу, огромная
, раскачивающаяся, словно шар на привязи, Ц потная, злобная, фыркающая. Он
замахнулся на возницу толстым кулаком, красным, как кусок сырого мяса. Он
заревел на него, приказывая ехать, трогаться в путь. Куда? В Тихий океан?
Извозчик ударил хлыстом; пони захрапел, поднялся было на дыбы, затем гало
пом понесся вперед. Куда? В Апиа? В Гонолулу? Шкипер мог располагать шестью
тысячами миль тропического пояса, а точного адреса я не слыхал. Храпящий
пони в одно мгновение унес его в «вечность», и больше я его не видал. Этого
мало: я не встречал никого, кто бы видел его с тех пор, как он исчез из поля м
оего зрения, сидя в ветхой маленькой гхарри, которая завернула за угол, по
дняв белое облако пыли. Он уехал, исчез, испарился; и нелепым казалось то, ч
то он словно прихватил с собой и гхарри, ибо ни разу не встречал я с тех пор
гнедого пони с разорванным ухом и томного извозчика тамила, разглядываю
щего свою больную ступню. Тихий океан и в самом деле велик; но нашел ли шки
пер арену для развития своих талантов, или нет, Ц факт остается фактом: о
н унесся в пространство, словно ведьма на помеле. Маленький человечек, с р
укой на перевязи, бросился было за экипажем, блея на бегу:
Ц Капитан! Послушайте, капитан! Послушайте! Ц но, пробежав несколько ша
гов, остановился, понурил голову и медленно побрел назад. Когда задребез
жали колеса, молодой человек круто повернулся. Больше никаких движений и
жестов он не делал и снова застыл на месте, глядя вслед исчезнувшей гхарр
и.
Все это произошло значительно быстрее, чем я рассказываю, так как я пытаю
сь медлительными словами передать вам мгновенные зрительные впечатлен
ия. Через секунду на сцене появился клерк-полукровка, посланный Арчи при
смотреть за бедными моряками с потерпевшей крушение «Патны». Преисполн
енный рвения, он выбежал с непокрытой головой, озираясь направо и налево,
горя желанием исполнить свою мысль. Она была обречена на неудачу, поскол
ьку дело касалось главной заинтересованной особы; однако он суетливо пр
иблизился к оставшимся и почти тотчас же впутался в словопрение с парнем
, у которого рука была на перевязи; оказывается, этот субъект горел желани
ем затеять ссору. Он заявил, что не намерен выслушивать приказания, Ц э, н
ет черт возьми! Его не запугаешь враками, какие преподносит этот дерзкий
писака-полукровка. Он не потерпит грубости от «подобной личности», даже
если тот и не врет. Твердое его решение Ц лечь в постель.
Ц Если вы бы не были проклятым португальцем, Ц услышал я его рев, Ц вы б
ы поняли, что госпиталь Ц единственное подходящее для меня место.
Он поднес здоровый кулак к носу своего собеседника; начала собираться то
лпа; клерк растерялся, но, делая все возможное, чтобы поддержать свое дост
оинство, пытался объяснить свои намерения. Я ушел, не дожидаясь конца.
Случилось так, что в то время в госпитале лежал один из моих матросов; зайд
я проведать его, за день до начала следствия, я увидел в палате для белых т
ого самого маленького человечка; он метался, бредил, и рука его была в лубк
е. К величайшему моему изумлению, долговязый субъект с обвислыми усами т
акже пробрался в госпиталь. Помню, я обратил внимание, как он улизнул во вр
емя ссоры Ц ушел, не то волоча ноги, не то подпрыгивая и стараясь не казат
ься испуганным. Видимо, он не был новичком в порту и, в своем отчаянии, напр
авил стопы прямехонько в бильярдную и распивочную Мариани, находившуюс
я неподалеку от базара. Этот не поддающийся описанию бродяга Мариани был
знаком с долговязым субъектом и где-то в другом порту имел случай потвор
ствовать его порочным наклонностям; теперь он встретил его раболепно и,
снабдив запасом бутылок, запер в верхней комнате своего гнусного вертеп
а. По-видимому, долговязый субъект опасался преследования и желал спрят
аться. Много времени спустя Мариани, явившись как-то на борт моего судна,
чтобы получить со стюарда деньги за сигары, сообщил мне, что для этого чел
овека готов был сделать и большее, ни о чем не расспрашивая, в благодарнос
ть за какую-то гнусную услугу, давным-давно оказанную ему долговязым суб
ъектом, Ц по крайней мере так я его понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19