— Замечательно, что мы опять встретились, — засмеялась она, — после… ух… стольких лет! — Она отступила и присела в элегантном книксене. — Ну как, я выросла, милый Джек? — Да уж, вымахала, — согласился доктор Элиот. — Ты теперь настоящая дама! Мисс Рутвен рассмеялась и повернулась ко мне: — Видите ли, мистер Стокер, он и глаз на меня не поднимал с тех пор, как я заплетала косички, играла в куклы и маялась скверными зубами. Элиот покачал головой. — Ну же, Люси, не самоуничижайтесь! Она и ребенком была столь же прекрасна, сколь мила сейчас. — Ах, вы, оказывается, льстец, Джек Элиот! Но я все помню! Он всегда был холодный, как рыба, мистер Стокер. Женщин он считал слишком ветреными. Элиот слегка улыбнулся: — Я вам это говорил? — Да, и весьма торжественно, а мне было тогда всего двенадцать. Вы знаете, что Артур… — Улыбка слетела с ее губ, — Артур, мой брат, мистер Стокер… — Она собралась с духом, и легкий румянец вновь прилил к ее щекам. — Артур называл Джека счетами. — Очень лестно! — поклонился Элиот. — И вы все еще сохранили ваши способности к подсчетам, а, Джек? Элиот пристально взглянул на нее. Голос ее вдруг прозвучал отдаленно и странно. Она мягко дотронулась до ожерелья на шее. С него свешивалась подвеска, и, поглаживая ее, словно амулет, она смотрела не мигая на Элиота. Глаза ее были глубокие и большие. — Джек, — прошептала она, — Джек… Надеюсь, ваша сила осталась при вас. Потому что она нужна нам. Боюсь, происходит нечто ужасное. Лицо Элиота оставалось бесстрастным, а затем он медленно приподнял бровь. — Нам? — уточнил он. — Да, нам, — прошептала мисс Рутвен и протянула руку. — Нэд! — позвала она, и из-за двери, из-за стены цветов, вышел молодой человек — очень молодой, такого же возраста, как мисс Рутвен, и столь же привлекательный, как она, с тонкими чертами лица и вьющимися черными волосами. — Джек, мистер Стокер… — Мисс Рутвен улыбнулась, и взяла молодого человека под руку. — Позвольте мне представить Эдварда Весткота, самого милого юношу на свете. Должна вам сказать — в этом уже нет секрета. Мы поженились, дорогие друзья! И живем вместе как муж и жена. Признаюсь, я был ошеломлен и на мгновение даже растерялся, не зная, что сказать. Элиот же, похоже, не был удивлен и выглядел так, словно он ожидал услышать нечто подобное. — Мои поздравления, госпожа Весткот, — произнес он. Он поцеловал (я теперь не могу называть ее мисс Рутвен, пусть дальше она будет просто Люси), поцеловал Люси в обе щеки и пожал руку Весткоту. — Поздравляю! — эхом отозвался я. — Мистер Стокер, — окликнула Люси, — надеюсь, вы не сердитесь? — Ну что вы, — сказал я. — Крайне рад за вас. Просто… удивляюсь, что вы скрыли это от меня. — Но, дорогой мистер Стокер, никто же не знал. — Почему бы и нет? Я был бы не против. Легкая тень пробежала по лицу Весткота. — Вы — да, — согласился он, пожимая руку жене, — но были и другие, мистер Стокер. — Ах так? — удивился Элиот. Он не мигая посмотрел на Весткота, затем на Люси. — Не могу поверить, что Артур стал бы возражать. — Он и не возражал, — ответила Люси. — Тогда почему такая секретность? — Помните, мистер Стокер, некоторое время тому назад несколько месяцев я сильно болела. — Да. Вы как раз у нас начинали. Жаль, что это отсрочило вашу карьеру. — И все же я пробыла тут достаточно долго, чтобы познакомиться с Нэдом. — Она очаровательно покраснела. — Когда я заболела, он стал моей сиделкой. Мое решение выйти за него замуж выковалось в эти долгие месяцы уединения. Мой брат… Вы совершенно правы, Джек, Артур не возражал. — Тогда отказываюсь понимать, в чем проблема. — Артура убили, Джек. Его убили еще до объявления о нашей помолвке. — Сожалею, Люси… Очень сожалею… — Знаю, Джек. — Вновь она погладила подвеску, свисающую с ее ожерелья, другой рукой крепче обнимая мужа. — После его смерти, как вы знаете, моим опекуном стал Джордж Моуберли. — Но все же… я не понимаю. Джордж всегда терпимо относился к мужчинам и обожал вас. Он бы тоже не возражал. — Нет… Но леди Моуберли возражала бы… — А, — кивнул Элиот. — Я мог бы догадаться… Но почему? — Почему она ненавидит меня? — с неожиданной страстностью прервала его Люси. — Не знаю, Джек, но это так. Вначале она была очень добра, она относится с добротой почти ко всем окружающим, но потом, когда я заболела, она даже не навестила меня — ни разу за все время, что я была больна. А когда я поправилась и она узнала о Нэде, Розамунда сильно охладела ко мне, даже рассердилась на меня. Она отказалась принимать его у себя в доме. — Что у нее было против вас? — спросил Элиот у Весткота. — Не знаю, — ответил тот. — Я никогда ее даже не видел. — Она враждебно относилась не к Нэду, а ко мне, — покачала головой Люси. — Очень странно, — задумчиво пробормотал Элиот. — Леди Моуберли произвела на меня впечатление очаровательной женщины. — Такое впечатление она производит на всех. Элиот нахмурился еще больше, смотря на юную пару, пожимающую друг другу руки. — Что ж, ее отпор расстроил вас обоих. Но имело ли это значение? Ведь опекуном был Джордж… — А богатой — леди Моуберли. И у нее в руках тесемки от кошелька. Джек, Джордж всегда был по уши в долгах, — легко улыбнулась Люси. — Он не стал бы рисковать всем и идти наперекор жене. — Что ж, — задумался Элиот. — Звучит разумно. — Угу, звучит, — согласилась Люси. — Как видите, выбора у нас не было. Нам надо было втайне пожениться. Мы ждали почти два года. И так любили друг друга, что не могли ждать больше ни дня. — Ну, конечно же! — Элиот взглянул на Весткота. — А как насчет вас, сэр? Вашим родителям известно? — Мой отец в Индии, — сказал Весткот, помедлив. — Пока не было возможности известить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135