Он также провел поиски по генеалогическому древу семьи Рутвенов, ища противоречия тому, что лорд Рутвен и Байрон — одно и то же лицо. Но поиски были напрасны. Не было никакого лорда Рутвена, титул этот — всего лишь псевдоним. — Но Люси? — спросил я. — Артур? Какому роду они принадлежат? Лицо Хури потемнело, он поднял руку: — Вот здесь-то дело и приобретает крайне серьезный оборот, Джек. Помните телеграмму, которую я вам послал? — Естественно. — Отлично, конечно помните, — произнес Хури. Мы уже вышли на улицу, и Хури поднял лицо к лучам солнца, словно призывая белый свет к себе на помощь, затем поискал взглядом скамью и со вздохом сел на нее. Я сел рядом. Хури вновь вытащил свои бумаги, раскладывая их на коленях. Некоторое время он молча смотрел на них, затем слегка ударил себя по лбу и вновь взглянул на меня. — Линия семьи Люси, как и ссылки на самого лорда Рутвена, прослеживается лишь до 1824 года. Логическое заключение? Рутвены произошли от лорда Байрона. Я нахмурился: — Логическое? — И более того… — вновь поднял руку Хури. — Все не так радостно, Джек. — Вот как? Расскажите… Хури кивнул, взял связку бумаг, передавая их мне. — Это копии свидетельств о смерти. Каждый из Рутвенов, после того как у него или у нее рождался ребенок, умирал в течение года. Как только линия крови была продолжена… трах! — Он щелкнул пальцами. — Родитель сразу становился ненужным. Видите ли, Джек, такое у них незыблемое правило. Железное! Но даже не это самое худшее — их смерть всегда наступала от катастрофической потери крови. Ваш друг Артур — недавний пример тому. — Но у Артура никогда не было ребенка. — У него не было. А у Люси есть. Я неверяще покачал головой и взглянул на небо. — Но это же невозможно, — пробормотал я. — Невозможно… И вы в самом деле верите, Хури, что лорд Рутвен питается своими родственниками, высасывая их кровь? — Я убежден в этом. Иначе какую иную теорию можно согласовать со всеми этими фактами? — Это что же, традиция вампиров, — спросил я, — питаться кровными родственниками? — Традиций много… Вампиры это вам не какие-нибудь дурацкие микробы, Джек. Их нельзя изучить и сказать, что верно, а что нет. — Но мы можем изучать лорда Рутвена. Пока мы с вами тут разговариваем, у меня под микроскопом его кровь. — Да, — бесстрастно сказал Хури. — Ну и что с этого? — Странно, он нанял меня и тут же пьет кровь под носом. — Ничуть. Да раскиньте же мозгами, черт вас дери, Джек. Именно этим и объясняется его отчаяние. Он раб своих страстей. — Но ребенку Люси уже больше года. Почему он начал питаться ею только сейчас? — Может быть, вам надо взглянуть на это с другой стороны. Возможно, он пришел к вам, потому что почувствовал, что жажда его становится все ненасытнее и он не может ей больше сопротивляться. — Так вы думаете, это гонка? Или я вылечу его, или он высосет Люси до последней капли? — Еще один подход к этой проблеме. — Но боюсь, что довольно-таки отчаянный. Ход исследований меня не очень вдохновляет. Может, мы сумеем сделать что-нибудь еще? — Киргизское серебро, — напомнил Хури. — Вещь безотказная. — Да, но если мы его не найдем, тогда что? Вступим в противоборство с лордом Рутвеном? — Он опасен. — Спасибо, Хури. Это я и сам вывел — дедуктивно. Да, он опасен, но несокрушим ли он? Должно же быть что-то, что может остановить его, даже уничтожить, если это будет необходимо. — Мне понадобится время, чтобы найти этот способ. — К сожалению, его у вас не так много. — Немного. — Хури презрительно фыркнул. — Но, по крайней мере, мы с вами сейчас знаем, кто наш противник. И это начало. — Он поднялся со скамьи. — Вы не согласны, Джек? Это начало. Да… Начало… Но, может быть, не на том пути, на котором, как считает Хури, мы находимся. Его открытия — великолепная работа, его знания о вампиризме — несравненны, а заключения о кровном родстве несомненно верны. И все же я не убежден, что мы знаем, кто наш противник — может быть, мы что-то упускаем. Даже принимая во внимание открытия Хури, лорд Рутвен — не единственный подозреваемый. Да, показания против него ужасны, но не бесспорны. Мне нужно сесть и обдумать все это. Есть другие факторы, которые надо принять во внимание.
1 час ночи. До поздней ночи работал над клетками костного мозга. Никакого прорыва. Чем больше думаю о своих отношениях с лордом Рутвеном, тем менее вероятной кажется мысль о том, что он охотится за Люси. Хотя не сомневаюсь в том, что от него исходит ужасная опасность для нее, ибо припоминаю, когда мы встретились в первый раз, он нюхал одежду Люси, явно почуяв следы ее крови. Это он убил Артура Рутвена, ибо вскоре после смерти Артура лорд Рутвен пришел ко мне с просьбой, чтобы я излечил его от своеобразной жажды. Психологически такая теория звучит правдиво. Но с Люси — все не так. Она моя пациентка, и высасывать ее соки, одновременно предоставляя работу мне, было бы со стороны лорда Рутвена фактически предательством. Я не верю в то, что он способен вести себя таким образом. Признаю, однако, что это вряд ли можно назвать логическим предположением. В теории виновности лорда Рутвена есть еще одна проблема. Почему в воображении Люси ее преследовательница — женщина? Хури попытался отмести этот вопрос. Но имеется определенная возможность, что наш противник — Хайди. Мы ничего не знаем о ней. Каковы ее взаимоотношения с лордом Рутвеном? Общая ли у нее кровь с Рутвенами? Пока мы не получим ответа на эти вопросы, нам нужно числить Хайди в круге подозреваемых. И есть еще одна возможность: может быть, мы вообще ищем не Рутвена. В настоящее время по Лондону разгуливают и другие хищники… Женщины-хищники… Мысли мои, как это уже не раз бывало за последнее время, вновь вернулись к Ротерхиту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135