Интересующиеся могут прочитать об этом в «Повествовании» генерал-майора Кэмпбелла, стр. 35-37

. Затем я услышал как машина заскрежетала и заскрипела. Богиня повернулась, при этом русский и туземная девушка пронзительно закричали, ибо боль от рывка, пронзившая их запястья, была поистине непереносимой. Статуя содрогнулась, остановилась, и из толпы донесся низкий вопль разочарования. Побелевшими пальцами я сжал пистолет. Как я желал, чтобы сейчас при мне был какой-нибудь пулемет, к примеру, Максим? Но я был беспомощен и ничего не мог поделать, кроме как лежать и наблюдать за происходящим. Вновь заунывно зазвучал ситар, и его звуки тяжело повисли в воздухе, будто нагнетая страх. Статуя вдруг дернулась, и тут к звуку ситара присоединился барабанный бой. По мере разворота статуи ритм табла все учащался и учащался. Свисавшие с крюков жертвы начали судорожно извиваться, их пронзительные крики были ужасны, а обороты статуи все возносили и возносили их вверх, словно катая на некоей ужасной карусели. Толпа зашевелилась, все алчно шагнули вперед, в чьей-то руке сверкнула сабля. Взмах клинка — и в воздухе дугой брызнула струя крови, а эти чудовища — я теперь не мог мыслить о них, как о людях — подняли свои морды, чтобы приветствовать кровавый ливень. А статуя все вращалась и вращалась под пронзительные крики извивающихся несчастных жертв. Вновь сверкнул клинок, еще раз, и вот уже сабли превратились в искры огня, окрашенные в красный цвет отблесками пламени и живой кровью. — Пойдем отсюда, — проговорил я, отчаянно пытаясь подняться на ноги. — Пойдем! Но мы не могли пошевелиться — нас приковала к месту какая-то адская сила. Мы видели, как тела несчастных разрубают на куски, видели, как Комптон, один из наших, британский королевский стрелок, омывает лицо в крови невинных! Теперь, по крайней мере, мы могли быть уверены, что несчастные жертвы мертвы, ибо тела их разрезали на куски. Из живота русского вывалились кишки, часть которых отлетела в толпу, а часть упала в миски, которые держала статуя. Через некоторое время скорость оборотов статуи замедлилась, и, наконец, машина, заскрипев и резко дернувшись, остановилась. С обоих крюков свисали теперь лишь истекающие кровью обрубки — ничто в них не напоминало людские тела. Эти окровавленные останки сияли с крюков и презрительно швырнули в огонь, в расщелину. Однако миски из нижних рук богини были взяты с величайшим почтением, и их содержимое осторожно опорожнили в гигантскую золотую чашу. Затем миски заменили, а статую тщательно обтерли. Тем временем среди ожидающих своей участи пленников были выбраны две новые жертвы. Запястья их уже связывали. — Нет! — прошептал я. — Hет! Но это было правдой: на этот раз к хищным крюкам статуи вели… моих солдат! За спиной у себя я услышал шаги и быстро повернулся. У подножья стены стояло какое-то существо. Оно не видело нас, но, похоже, знало, о нашем присутствии, ибо принюхивалось, словно ожидая, что вот-вот почует наш залах. Я вспомнил о создавшемся у меня впечатлении, что женщина, читающая наши мысли, разыскивает нас, и понял — назовите это, если хотите, суеверной чушью, — что наше присутствие действительно обнаружено. Я прижался спиной к стене и жестом велел моим спутникам сделать то же самое. Мы замерли, и существо, вынюхивающее нас, стало уходить. Но тут я услышал пронзительный крик… потом еще один. Не сдержавшись, я выглянул в бойницу. Я, должно быть, испустил вздох ужаса, ибо мои солдаты уже болтались на адских крюках, и статуя вновь неторопливо разгонялась. Я замер, но поздно — существо внизу заметило меня. Я увидел, что за ним следует большая стая его дружков, и, признаюсь, с дрожью осознал, что время наше истекло. Я разрядил верный револьвер, мои спутники разрядили свое оружие, но существа уже подступали к нам. Я уложил одного из них кулаком, а второго двинул в челюсть, но в это время у меня за спиной раздались самые ужасные крики, которые я когда-либо слышал. Повернувшись, я увидел, что от моих солдат осталось лишь месиво из крови и внутренностей под ударами сабель, нарезающих живых людей на ломти. Но тут кто-то со всей силы врезал мне по затылку — помню, я еще очень удивился, как моя голова не разлетелась вдребезги от такого удара. Я пошатнулся и рухнул. На меня глядел какой-то ужасающего вида тип. От него жутко разило, но, как ни странно, эта вонь что-то мне напомнила. Затем его изображение расплылось. Я прошептал про себя имя своей дорогой женушки, и все погрузилось во тьму и забвение. Письмо профессора Хури Джьоти Навалкара полковнику Артуру Пакстону 9 июня 1887 г. Полковник! Вы должны продвигаться вперед как можно быстрее. Настоятельная необходимость, повторяю — настоятельная, в том, чтобы вы атаковали не пулями, но факелами. Здесь царит ужасная болезнь, но яркий свет приводит заболевших ею в ужас. Поэтому, когда прибудете, сразу поджигайте город. Поверьте мне, клянусь, иного пути нет. Пойду вперед. Боюсь, Мурфилд и его люди в смертельной опасности. Может оказаться, что помощь им придет слишком поздно. Если они или кто-либо еще приблизится к вам и при этом не узнает вас, то сразу стреляйте. Вгоняйте пулю прямо в сердце. Не подходите близко! Для передачи болезни, способы лечения которой неизвестны, достаточно одного укуса. Расскажите об этом всем вашим людям. Торопитесь, полковник! И Бог вам в помощь! Хури Выдержки из «С винтовками в Радже» (продолжение) ОТЧАЯННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В темнице — Шри Сингх — занимаем позицию — отчаянное отступление — необычное видение — проклятие брамина Я пробудился от звука воды, капающей на камни, и открыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135