Единственный выход из этого положения был бы
найден только в том случае, если бы, анализируя восприятия так называемого
внешнего мира, Локк нашел в их составе какие-либо нечувственные элементы -
элементы иного порядка, чем ощущения. Локк не совсем упустил из виду эти
элементы, и мы должны теперь познакомиться с тем, как он объяснил
происхождение их и как он их оценил в своей теории знания.
В наше время, опираясь на труды философов и психологов докантовской и
послекантовской философии, найти эти нечувственные элементы восприятия вовсе
не трудно. Всякое восприятие складывается из множества ощущений, которые
образуют единство; сознавание единства ощущений не есть ощущение и не может
быть объяснено деятельностью какого-либо органа чувств, хотя бы потому, что
единство ощущений возможно лишь там, где уже есть ощущения, и лишь там, где
мы выходим за пределы отдельных ощущений и ставим их все в отношение друг к
другу. Мало того, что ощущения сознаются объединенными, во внешних
восприятиях мы еще усматриваем и причину этого объединения, именно живо
чувствуем, что ощущения складываются в единство потому, что у них есть один
общий источник, один общий носитель их, т.е. то, что называется в философии
субстанциею; и эта идея, без сомнения, возникает в сознании не как результат
деятельности какого-либо органа чувств, так как и она имеет смысл лишь в
отношении ко всем ощущениям. Наконец, укажем еще на один нечувственный
элемент восприятий, очень важный для теории знания. Воспринимая такой ряд
событий, как порыв бушующего ветра и падение сломанного ветром дерева, мы
сознаем не только ощущение холода и т.п. от ветра и получаем не только ряд
зрительных и слуховых ощущений падающего дерева, но и живо чувствуем, что
между этими явлениями существует какая-то особенная, тесная связь; это связь
более глубокая, более интимная, чем последовательность или сосуществование
во времени: нам кажется, что мы непосредственно чувствуем, как в этом случае
затратилась какая-то энергия, была пущена в ход какая-то сила, породившая,
активно создавшая новое явление. Этот элемент восприятия, сознавание
причинной связи, сознавание силы стоит особняком от ощущений, хотя и может
примешиваться к самым разнообразным ощущениям. Правда, согласно некоторым
учениям современной психологии сознавание силы есть не что иное, как
совокупность моторных ощущений. Однако рассматривать в подробностях это
учение и опровергать его здесь незачем, так как критика докантовского
эмпиризма не изменяется от того, согласимся ли мы с этим положением или нет.
Для этой критики важно лишь то, что в идее причинной связи заключается не
только сознавание последовательности во времени, но и сознавание активного
порождения одного явления другим.
Локк усмотрел эти элементы восприятия, но его психологический и
гносеологический анализ не был достаточно глубок. Он еще не тверд в своих
взглядах на эти элементы восприятия. Местами о некоторых из них он говорит,
что они получаются, как всевозможные другие ощущения, благодаря деятельности
внешних чувств, и потому полагает, что объяснение их требует не большего
труда, чем объяснение ощущения красного цвета. В особенности в начале своего
сочинения он заходит в этом отношении чересчур далеко: даже идеи
существования и единства не кажутся ему загадочными. "Существование и
единство - две другие идеи, - говорит он, - которые доставляются разуму
каждым внешним объектом, каждой внутренней идеей. Когда идеи находятся в
нашей душе, мы смотрим на них как на действительно там находящиеся, точно
так же, как мы признаем вещи действительно находящимися вне нас, т.е.
существующими или имеющими существование. Точно так же все, что мы можем
признавать одною вещью, будет ли это реальное существо или идея, доставляет
разуму идею единства"7.
Он не замечает, что для него, при его учении об опыте как о субъективных
откликах души в ответ на воздействие чуждого ей внешнего мира, в словах "мы
признаем вещи действительно находящимися вне нас", а также в словах "все,
что мы можем признавать одною вещью", заключается глубокая и даже
неразрешимая проблема (впрочем, что касается знания существования внешнего
мира, он усмотрел эту проблему в конце своего исследования, о чем мы и
поговорим несколько позже). Точно так же он относится к понятию силы и
причины. "Наблюдая своими чувствами постоянную смену вещей, мы не можем не
заметить, - говорил Локк, - что различные отдельные качества и субстанции
начинают существовать, и что они получают свое существование от надлежащего
приложения и воздействия какого-нибудь другого существа. От этого наблюдения
мы и получаем свои идеи причины и следствия"8.
Из приведенных примеров видно, что Локк еще совсем не замечает
большинства тех проблем, которые были ясно сознаны последним представителем
докантовского эмпиризма Юмом. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он был во всех
случаях так неосмотрителен, как в приведенных примерах. Дойдя в своих
исследованиях до понятия субстанции, он замечает, что происхождение этого
понятия необходимо подвергнуть исследованию. Впрочем, от этого его теория
знания мало выигрывает. Ослепленный предположением, что я и не-я решительно
обособлены друг от друга, так что состояния души суть лишь субъективные
отклики души в ответ на воздействия извне, он и не думает о том, что
сознавание субстанциональости может быть более транссубъективным элементом
знания, чем ощущения;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134