Дашка Строганова, белокурый голубоглазый ангел, юная ко
ролева класса, в школьной форме и абсолютно внешкольных туфельках на тон
ких каблучках, мечта и страсть мужских сердец, говорила, что её матери вра
ч прописал больше бывать на воздухе. Что-то там у неё с сердцем, ему не хоче
тся покоя.
Ц Доброе утро, Анна Николаевна. Как здоровье?
Сейчас последуют вопросы.
Ц Спасибо, Алик, получше. А вот почему ты не в школе, интересуюсь?
В самую точку. Отвечаем:
Ц Похужело у меня здоровье, Анна Николаевна. Вчера весь вечер в температ
урном бреду пролежал, сегодня еле ноги волоку.
С сомнением посмотрела на ноги. Алик для убедительности совсем их рассла
бил, бессильно повесил руки вдоль тела, голову склонил.
Ц Врач был?
Стереотипное мышление. Если есть справка, значит, болен. Нет спасительно
го листка Ц здоров, как стадо быков. Внешний вид и внутреннее состояние в
расчёт не принимаются.
Ц Был врач, был Ц как же иначе. Не прогульщик же я, в самом деле?
Ц А кто вас, молодых, теперь поймёт? Дашка из школы придёт Ц жалуется: ах,
мигрень! В её-то годы…
Выдана небольшая медицинская семейная тайна. Спокойнее, Радуга, умерь се
рдцебиение.
Ц Акселерация, Анна Николаевна, бич времени. Раньше взрослеем, раньше хв
ораем, раньше страдаем.
Вроде пошутил, а Дашкиной матери не понравилось.
Ц Ты, я гляжу, исстрадался весь.
Попадание в десятку. Знала бы она о вчерашнем…
Ц Не без того, Анна Николаевна, не без того.
Теперь прилично и покинуть её, двинуться к намеченной цели.
Ц Всего хорошего, Анна Николаевна.
А есть ли цель? Ох, не криви душой сам с собой, дорогой Алик. Есть цель, есть, и
ты дуешь прямиком к ней, хотя Ц разумом Ц понимаешь всю бессмысленност
ь и цели и желания поспешно проверить то, что никакой проверки не требует.
А почему, собственно, не требует? Ведь не всерьёз же, так, от нечего делать…

А утро-то какое Ц любо посмотреть! На небе ни облачка, ветра нет, тишина, те
пло. Время отдыха и рекордов.
Вот и цель. Сад, зажатый с двух сторон серыми стенами домов, с третьей Ц чу
гунной решёткой, отгородившей от него гомон и жар проспекта, с четвёртой
Ц тихая и пустынная набережная, откуда легко спуститься к Москве-реке, ч
тобы, нырнув, обнаружить на дне гицатлинской работы кувшин с усталым джи
нном внутри. Но кувшины с джиннами Ц продукт хитрых сновидений, далёких
от суровой действительности. А действительность Ц здесь она: спортивны
й комплекс в саду. Хоккейная коробка, превращённая на лето в баскетбольн
ую площадку; шведская стенка, врытая в песок; яма для прыжков в длину и ряд
ом Ц две стойки с кронштейнами. А планка где? Ага, вот она: на песке валяетс
я…
Положим блокнотик с ручкой на лавочку Ц чтоб не мешал. Закрепим кронште
йны на некой высоте Ц скажем, метр. Где у нас метр? Вот у нас метр. Приладим
планочку. Кто нас видит? Вроде никто не видит. От проспекта древонасажден
ия скрывают, детсадовская малышня гуляет нынче в другом месте Ц везение
. Ра-азбегаемся. Толчок…
Алик лежал в яме с песком и смотрел в небо. Между небом и землей застыла де
ревянная, плохо струганная планка, застыла Ц не покачнулась.
«Вроде взял», Ц подумал Алик и тут же устыдился: высота Ц метр, сам устан
авливал, чем тут гордиться?
Да дело не в высоте, дело в факте: взял! Ан нет, не обманывайся: в первую очер
едь, в высоте. Метр любой дурак возьмёт, тут и техники никакой не требуется
. А с ростом под сто восемьдесят можно и для первого раза планку повыше уст
ановить.
Установим. Допустим, метр сорок. Как раз такую высоту Алик и сбивал на урок
е у Бима. Под дружный смех публики.
Ра-азбегаемся. Толчок…
Планка, не колыхнувшись, застыла над ним Ц гораздо ближе к небу, чем в про
шлый раз.
Что же получается? Ц думал Алик. Выходит, он умеет прыгать, умеет, если оче
нь хочет, и только страх пополам со стыдом (вдруг не получится?..) мешал ему у
бедиться в этом в спортзале. Он вскочил, побежал к началу разбега, вновь по
мчался к планке и вновь легко перелетел через неё, да ещё с солидным запас
ом Ц сантиметров, эдак, в двадцать Ц тридцать.
Он не удивился. Видно, время ещё не пришло для охов и ахов. Он лежал на песке
, глядел в небо, перечёркнутое планкой надвое. В одной половине стояло сол
нце, слепило глаза. Алик невольно щурился, и корявая планка казалась тонк
ой ниткой: не задеть бы, порвётся.
«Могу, могу, могу…» Ц билось в голове. Резко сел, стряхивая с себя оцепене
ние. Чему радоваться?
«Ты же физически здоровый парень, Ц говорил ему отец не однажды. Ц Тебе
стоит только захотеть, и получится всё, что положено твоему возрасту и зд
оровью. Но захотеть ты не в силах. Ты ленив, и проклятая инерция сильнее тв
оих благих намерений».
«Я Ц интеллектуал», Ц говорил Алик.
«Ты только притворяешься интеллектуалом, Ц говорил отец. Ц Ленивый ин
теллект Ц это катахреза, то есть совмещение несовместимых понятий. А по
том: писать средние стихи не значит быть интеллектуалом».
Алик молча глотал «средние стихи», терпел, не возражал. Он мог бы сказать о
тцу, что тот тоже никогда не был спортсменом, а долгие велосипедные поход
ы, о которых он с удовольствием вспоминал, ещё не спорт, а так… физическая
нагрузка. Он мог бы напомнить отцу, что тот сам лет шесть назад не пустил е
го в хоккейную школу. Не будучи болельщиком, отец не понимал прелести зам
орской игры, её таинственного флёра, которым окутана она для любого паца
на от семи до семидесяти лет.
«Все великие поэты прошлого были далеки от спорта», Ц говорил Алик.
«Недоказательно, Ц говорил отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43