Ц Бежим, Ц шепнул Алик Дашке.
И они помчались. Супермены через некоторое Ц очень небольшое Ц время п
ридут в себя, поймут, что их одурачили, заметят, что их всё-таки трое против
одного, пусть даже боксёра (удар-то техничным вышел, кого угодно смутит…),
вернутся мстить. А мстить некому: обидчики скрылись. И скрываться не пока
залось им стыдным: первая победа осталась за Аликом, первая и теперь окон
чательная.
Алик бежал легко Ц привычка! Ц тащил за собой Дашку. Когда они выскочили
на центральную аллею, ведущую к выходу, Дашка взмолилась:
Ц Алик, я не могу больше…
Он притормозил. Далее нестись как угорелым было бессмысленно. Супермены
с русалками затерялись позади, топота погони не слыхать, да и погоня здес
ь обречена на провал: вон милиционеры на мотоцикле проехали, вон дружинн
ики газировку с сиропом пьют, по сторонам поглядывают.
Ц Хочешь, посидим, передохнем? Ц спросил Алик. Он уже ничего не страшилс
я.
Ц Ой, что ты, поехали домой. Я вся дрожу.
«Я вся дрожу» Ц явно из чьего-то репертуара. То ли леди Гамильтон, то ли Бе
кки Тэтчер из великой книги Марка Твена. Но Алик не пытался обнаружить ис
точник реплики, он просто обнял Дашку за плечи Ц впервые в жизни! Ц приж
ал её к себе, почувствовав, что она и вправду дрожит Ц скорее от испуга, че
м от холода. Да и какой холод Ц под тридцать по Цельсию, несмотря на вечер
нее время…
Так они и дошли до метро. И в вагоне он не убрал руку, а Дашка не протестовал
а. Ехали Ц молчали, не вспоминали о происшедшем. И только когда шли от мет
ро к дому по яркому и людному Кутузовскому проспекту, Дашка рассмеялась.

Ц Ты что? Ц спросил Алик.
Ц Как ты их… урной… Ц Она уже и говорить не могла Ц от смеха.
И Алик охотно вторил ей, вспоминая, как возвышался этаким Гераклом, швыря
л чугунный сосуд, как взрывалась гитара, не привыкшая к столь грубому обр
ащению.
Отсмеявшись, сказал:
Ц Перетрусил я Ц стыдно признаться.
Ц А вот врать не надо, Ц строго сказала Дашка.
Ц Я не вру, Ц опешил Алик. Стоит правду сказать, как тут же во лжи обвиняю
т. А соврёшь Ц верят без оглядки. Где справедливость?..
Ц Врёшь, и бесстыдно. Если бы перетрусил, я бы чувствовала. А ты шёл, как ст
атуя Командора, ни жилочка не дрогнула. Говорю: железным стал. Прямо сталь
ным.
А в подъезде на лестнице у своей двери встала на цыпочки, быстро поцелова
ла его в щёку, шепнула:
Ц Спасибо тебе, Ц и скрылась за дверью.
Когда она только отпереть её сумела? Чудеса…
Алик остался на площадке Ц дурак дураком. За что спасибо? За то, что «спас
её из лап разъярённых хулиганов», как пишется в переводных детективных р
оманах? Или за неудачный вечер?
Неправда, удачным он был. Неожиданным. Счастливым. И «спасибо» вовсе не Ал
ику адресовано, точнее, не только Алику. Спасибо суперменам за то, что они
позволили ему выяснить, наконец, отношения с Дашкой. Спасибо им за то, что
он поверил в себя…
Подведя итог вечеру столь высоким «штилем», Алик потопал на свой шестой
этаж. Размышлял: верно, что не пропали даром трудовые деньки на спортивно
й базе. И на практике не зря мойки взад-вперёд носил, кирпичи на двенадцат
ый этаж втаскивал. Кое-какая силушка появилась. А с ней Ц и умение той сил
ой пользоваться.
Но Дашка-то: «врать не надо»… Алик даже головой покрутил от удовольствия.
Эдак, охулкой, и дара можно лишиться. Слышал бы джинн сие обвинение…
Пришёл домой, поужинал, родителям про драку не стал рассказывать. Сообщи
л только, что катались на аттракционах, ели мороженое: отчитаться следов
ало, поскольку деньги на парк ссужали они. И лёг спать.
И спал опять без всяких сновидений.

16

Стройка Ц дело суетное. По утрам стоит шум в прорабской, ругаются бригад
иры: то не так, это не так. Прораб лениво отругивается Ц скорее по привычк
е, чем по злобе. Накричавшись, успокаиваются, наскоро курят, расходятся: ра
ботать надо. Монтажники довольны: дом собран, стоит коробка, щерится целы
ми окнами. Теперь трудятся отделочники Ц маляры, штукатуры, сантехники.

Алик пробирался по утрам в прорабскую, сидел тихонько, слушал Ц дивился.
Казалось, не устоять стройке: раствор не подвезли, трубы дождём мочены, ру
кавицы рваные, монтажники нахалтурили Ц в швах ветер свистит. Но держит
ся дом. Запущен в ход дневной механизм работ, аукаются в пролётах девчонк
и-малярши, слепят синим пламенем сварщики Ц «зайчика» не поймай, не осле
пни, пылят колёсами МАЗы и ЗИЛы. И раствор откуда-то взялся, и трубы, оказыв
ается, дождём не погублены, и рукавицы справные, а что до швов Ц держатся
швы, свой срок выстоят.
Живёт стройка особой жизнью. Крику много, а работа идёт: крик Ц не помеха
работе.
Алика определили учеником слесаря-сантехника. Он пришёлся в бригаде ко
двору, заимел кепку с пуговкой Ц как у бригадира, вечно таскал за поясом к
омбинезона разводной «газовый» ключ Ц для форсу, как тяжёлый знак профе
ссии. Пользоваться им пока не приходилось. Сварщики варили трубы, а брига
да устанавливала батареи центрального отопления Ц деликатная работа,
куда ученика не допускали. Смотреть смотри, а ключиком не лезь.
Смотрел. Помнил пащенковское: мужчина должен уметь всё. Мама вызывала сл
есаря, когда тёк кран или засорялась труба, вся семья взирала с благогове
нием на великого умельца, ничего не понимая в его деле. Теперь не придётся
«варяга» звать, Алик сам справится. Он Ц мужчина.
Дашка работала в бригаде маляров, и ей уже доверялся даже краскопульт. Де
вчонки в бригаде Ц немногим старше Дашки, только-только из профтехучил
ища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43