Ц Какому писателю? Ц хрипло спросил Алик. Лучшего и более уместного воп
роса в тот момент он не нашёл.
Ц Не помню, Ц сказала Дашка. Ц Я его не читала, поэтому фамилию не запом
нила. Мама знает.
Ц Мама на даче…
Ц А тебе обязательно сегодня знать надо? Потерпи до завтра, я выясню и ск
ажу.
Алик наконец полностью пришёл в себя, обрёл способность рассуждать здра
во. И немедленно устыдился идиотского вопроса.
Ц Нет, конечно, не обязательно. Главное, что они тебе нравятся. Ведь нравя
тся?
Конечно же, это было главным. Дашкино мнение, а не мысли вслух какого-то не
ведомого писателя, который мог только из расчётливой вежливости похвал
ить слабенькие стихи: ему ведь в министерстве что-то нужно было…
И мнение не заставило себя ждать.
Ц Нравятся, Ц сказала Дашка, сказала просто, без обычного «взрослого» в
ыламывания.
И тогда Алик, сам не зная отчего, начал читать стихи. Чуть слышно, словно пр
о себя.
Ц …Заалеет влажный, терпкий день… в полумраке зыбком и неверном… И на бу
хту маленькой Каперны… упадёт заветной сказки тень… Пристань серебрис
тая седа… Полумрак раскачивает реи… Засыпают фантазёры Греи… о чужих ме
чтая городах…
Ц Влажный, терпкий день… Ц повторила задумчиво Дашка. Ц Знаешь, Алик, я
ни разу не была на море. А ты?
Он помедлил немного, но желание казаться многоопытным и мудрым, бывалым,
просоленным Ц наивное желание выглядеть, а не быть Ц оказалось сильнее
.
Ц Был, Ц и ужаснулся: соврал. Но его уже несло дальше, и для остановки вре
мени не предусматривалось. Ц Как бы я написал о море, если бы не видел его?
Знаешь, как пахнет мокрая сеть, брошенная на морской берег? Знаешь, как про
зрачен рассвет, заглянувший в иллюминатор каюты? Знаешь, как опасен свеж
ак, задувший с моря?
Ц А ты знаешь?
Ц Конечно.
Ц Счастливый… Как здорово ты говоришь об этом. Алик, тот писатель не прав
: ты уже настоящий поэт.
Ради этих слов стоило жить.
И даже соврать стоило.
И вообще: какой замечательный день выпал сегодня Алику, просто волшебный
день!..

11

А ночью ему опять приснился странный сон.
Будто бы идёт он по Цветному бульвару мимо старого цирка и видит у входа о
громную цветную афишу. На ней изображён неуловимо знакомый субъект в осл
епительно белом тюрбане с павлиньим пером. У субъекта в руках Ц золотая
палочка и тонкогорлый кувшин, из которого идёт белый дым. И надпись на афи
ше: «Сегодня и ежедневно! Всемирно знаменитый иллюзионист и манипулятор
Ибрагим-бек. Спешите видеть!»
«Батюшки, Ц думает Алик, Ц да ведь это хорошо известный джинн Ибрагим. У
строился-таки, шельмец, в иллюзионисты. Ну, да ему всё доступно…»
И возникает у Алика естественное желание: зайти в цирк, навестить знаком
ца, рассказать о том, что дар действует безотказно, а заодно расспросить е
го о новом цирковом житье-бытье.
Заходит. И ведь что странно: ни разу в цирке за кулисами не был, а видит всё т
ак реально и точно, будто дневал там и ночевал… Проходит мимо спящего деж
урного, крохотного старичка, уткнувшегося носом в ветхий стол, идёт по пу
стынному фойе Ц спектакль ещё впереди, время репетиционное, Ц упирает
ся в фанерную стенку с дверью. На двери надпись: «Посторонним вход воспре
щён». Толкает без страха эту заколдованную местным администратором две
рь и шествует по темноватому бетонному коридору, уставленному ящиками, к
акими-то стальными ажурными кострукциями, тумбами, на которых слоны сто
ят на одной ноге, и другими тумбами, на которых суперсилачи выжимают свои
гири, штанги и ядра. Поднимается по широкой лестнице на второй этаж, среди
множества дверей безошибочно находит нужную, стучится.
Слышит из-за двери:
Ц Входите. Не заперто.
Входит. Перед трёхстворчатым зеркалом типа «трельяж» за маленьким стол
ом, на котором бутылочки, баночки, кисточки, лопаточки, парички, гребешочк
и, вазочки с бумажными цветочками Ц пёстрое, пахучее, блестящее, игрушеч
ное на вид, среди всего этого хрупкого добра сидит джинн Ибрагим, ныне все
мирно знаменитый иллюзионист и манипулятор Ибрагим-бек, спокойно сидит
и читает книгу. Пригляделся Алик Ц знакомая книга: «От магов древности д
о иллюзионистов наших дней» называется. Видно, набирается творческого о
пыта новоиспечённый артист цирка, не пренебрегает классическим наслед
ием.
Ц Привет, Ибрагимчик, Ц говорит Алик.
Джинн отрывается от книги, смотрит без интереса.
Ц А-а, Ц говорит, Ц явился спаситель. Чего тебе?
Ц Шёл мимо, дай, думаю, загляну, проведаю…
Ц Контрамарку хочешь?
Опешил Алик.
Ц Зачем она мне? Я и билет могу купить, если что.
Ц Купил один такой. Аншлаг в кассе. Билеты продаются за год вперёд.
Ц Из-за чего такой бум?
Грудь выпятил Ибрагимчик, чёрный крашеный ус подкрутил Ц не без гусарск
ой лихости.
Ц Немеркнущее иллюзионное искусство всегда влекло людей к магическом
у кругу арены.
Ц Из книжки цитата? Ц спрашивает с ехидцей Алик.
Ц Язва ты, Радуга, Ц говорит Ибрагим, как давеча Бим. Ц Мои слова. Нет мне
равных в искусстве фокуса.
Ц А Кио?
Ц Слаб, слаб, всё у него на технике, никакого волшебства.
Ц А как вы своё волшебство дирекции объяснили?
Джинн морщится. Похоже, что воспоминания об этом удовольствия ему не дос
тавляют.
Ц Запудрил я им мозги. Слова разные употреблял.
Ц Какие слова?
Ц Умные. Говорю: всем управляет конвергационный инверсор, препарирующи
й мутантное поле по функции «Омега» в четвёртом измерении.
«Не хуже Никодима Брыкина шпарит», Ц изумляется Алик и с интересом спра
шивает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43