Взаимоотношения обычного и научного языков многообразны. Я хочу
здесь остановиться только на некоторых вопросах в связи с этим, имеющих
интерес с точки зрения цели книги.
Научный язык базируется на обычном языке и не может существовать без него
в качестве языка. Уничтожение обычного языка привело бы к уничтожению и
языка науки - последний стал бы непонятным. Граница между обычным и научным
языками в некоторой мере относительна, исторически условна. Часть терминов и
высказываний из научного языка переходит в обычный.
Современный обычный язык даже среднеобразованных людей переполнен
терминами, утверждениями и идеями, заимствованными из психологии, медицины,
социологии, физики и других областей науки и техники. Научные открытия и
технические изобретения вторгаются в обычную жизнь людей, в литературу, в
прессу, в телевидение и в кино вместе с их особыми языковыми средствами. С
другой стороны, средства обычного языка используются в науке для введения
специальных терминов науки и разъяснения их смысла, а на первых порах вообще
образуют основу для формулирования и развития новых научных идей и открытий.
Короче говоря, в наше время сложился своего рода второй уровень обычного
(вненаучного) языка, по богатству понятий и мыслей в огромной степени
превосходящий обычный язык в традиционном смысле. Но отнюдь не превосходящий
его с точки зрения уровня логической культуры. Понятия и утверждения науки,
попадая в сферу обычного языка, трансформируются в нем по смыслу до такой
степени, что лишь их чисто графическая или звуковая форма напоминает об их
первоисточнике.
В сфере социальных исследований сложилось такое положение, что лишь
отдельные фрагменты ее языка и лишь частично удовлетворяют критериям логики
и методологии науки. А основная масса слов живет и функционирует по правилам
дологического, внелогического и псевдологического мышления. Это особенно
сильно ощущается в теоретической социологии, где именно логические средства
должны играть главную роль. А тут вы не найдете буквально ни одного термина,
который можно было бы признать логически правильно обработанным. Тут вы
можете насчитать десятки различных определений "капитализма", "рынка",
"демократий", "государства", "культуры", "идеологии" и прочих основных
понятий. Тысячи специалистов манипулируют словами как особыми объектами, не
отдавая отчета в их предметном смысле. Они обучаются манипулировать ими
применительно к определенным контекстам и ситуациям по принятым в их среде
правилам, мало что общего имеющим с интересами познания.
Размышляя на темы о реальном коммунизме и западнизме, а также о
происходящем эволюционном переломе, я пришел к выводу, что для научного
понимания этих феноменов необходимо прежде всего осуществить логическую
обработку языка социальных исследований. Причем эта обработка должна
охватить не отдельно взятые понятия, а весь их комплекс. Результатом ее
должна явиться не сумма разрозненных фрагментов, а целостная теория
(система, концепция), построенная в соответствии с правилами логики и
методологии науки. Мыслители прошлого, создававшие теоретические системы,
подвергались насмешке напрасно. Они чувствовали, что научный подход к
социальным явлениям может быть практически реализован именно в форме
всеобъемлющих теоретических систем. Иное дело - "техническая" реализация
верной идеи. Она зависит от многих факторов, в том числе - от состояния
самой логики... Ниже я изложу мои соображения об определении и экспликации
понятий.


ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Определить объект - значит определить обозначающее его языковое
выражение. Последнее называется понятием. Определить объект и определить
понятие об объекте - это одно и то же.
Общеизвестны определения путем указания родовых (общих) и видовых
(специфических, отличительных) признаков. Например, "Ромбом называется (ромб
есть) четырехугольник, у которого все стороны равны". В социальных
исследованиях приходится иметь дело с объектами, в отношении которых
родо-видовые определения совершенно недостаточны. Тут требуется более
совершенная и сложная техника определения понятий. И исследователи
фактически пошли этим путем, не отдавая себе в этом отчета и смешивая
неявные определения слов с утверждениями об объектах, обозначаемых вводимыми
в употребление словами. Я анализировал с этой точки зрения многие известные
общие социологические концепции и нашел, что все они, будучи в основном
феноменами в сфере определения понятий, претендуют на статус совокупностей
утверждений об эмпирически данных объектах, относительно которых вроде бы не
должно быть сомнений в смысле их обозначения (названия).
А между тем тут имеет место существенное различие. Утверждения об
эмпирических объектах имеют значения истинности (ложны, истинны,
неопределенны и т.п.), а определения не имеют. Они ни истины, ни ложны. Они
характеризуются иными признаками. Они суть решения исследователя называть
какими-то словами выделенные им объекты. Они характеризуются тем, соблюдены
или нет правила определения смысла терминологии, насколько они полны и
насколько четко выражены с точки зрения правил рассуждений (выводов),
насколько удачно выбраны объекты для исследования той или иной проблемы.
Между определениями и утверждениями имеет место логическая связь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38