Боль помогала также
сдерживать плотские порывы.
Хотя сегодня Сайлас носил свой ремешок дольше положенных двух часов, он
понимал: этот день необычный. И вот он ухватывался за пряжку и туже затяну
л ремешок, морщась от боли, когда шипы еще глубже впились в плоть. Закрыл г
лаза и стал упиваться этой болью, несущей очищение.
Боль только на пользу, мысленно произносил Сайлас слова из св
ященной мантры отца Хосе Мария Эскрива, Учителя всех учителей. Хотя сам Э
скрива умер в 1975 году, дело его продолжало жить, мудрые его слова продолжал
и шептать тысячи преданных слуг по всему земному шару, особенно когда оп
ускались на колени и исполняли священный ритуал, известный под название
м «умерщвление плоти».
Затем Сайлас обернулся и взглянул на грубо сплетенный канат в мелких узе
лках, аккуратно свернутый на полу у его ног. Узелки были запачканы запекш
ейся кровью. Предвкушая еще более сильную очистительную боль, Сайлас про
изнес короткую молитву. Затем схватил канат за один конец, зажмурился и х
лестнул себя по спине через плечо, чувствуя, как узелки царапают кожу. Сно
ва хлестнул, уже сильнее. И долго продолжал самобичевание.
Ц Castigo corpus meum Нак
азываю тело свое (лат.).
.
И вот наконец он почувствовал, как по спине потекла кровь.

Глава 3

Бодрящий апрельский ветерок врывался в открытое окно «Ситроена ZX». Вот м
ашина проехала мимо здания Оперы, свернула к югу и пересекла Вандомскую
площадь. Сев на пассажирское сиденье, Роберт Лэнгдон рассеянно следил за
тем, как мимо него проносится город, и пытался собраться с мыслями. Перед
уходом он на скорую руку побрился, принял душ и внешне выглядел вполне пр
езентабельно, но внутреннее беспокойство не улеглось. Перед глазами все
стоял страшный снимок, тело па полу.
Жак Соньер мертв.
Лэнгдон воспринял его смерть как большую личную утрату. Несмотря на репу
тацию человека замкнутого, едва ли не затворника, Соньер пользовался огр
омным уважением как истинный ценитель и знаток искусства. И говорить с н
им на эту тему можно было до бесконечности. На лекциях Лэнгдон мог без уст
али цитировать отрывки из его книг о тайных кодах, скрытых в полотнах Пус
сена и Тенирса. Лэнгдон очень ждал этой встречи с Соньером и огорчился, ко
гда куратор не объявился.
И снова в воображении предстал изуродованный труп. Чтобы Жак Сонье
р сам с собой такое сделал?.. Как-то не слишком верилось. И Лэнгдон сно
ва отвернулся к окну, стараясь выбросить страшную картину из головы. Уло
чки сужались, становились все более извилистыми, торговцы катили тележк
и с засахаренным миндалем, официанты выносили из дверей мешки с мусором
и ставили у обочины. Пара припозднившихся любовников остановилась и спл
елась в тесном объятии, словно молодые люди старались согреться в прохла
дном, пропахшем жасмином весеннем воздухе. «Ситроен» уверенно пробивал
ся все дальше и дальше вперед в этом хаосе, вой сирены разрезал движение, т
очно ножом.
Ц Капитан очень обрадовался, когда узнал, что вы еще не уехали из Парижа,
Ц сказал агент. Он заговорил с Лэнгдоном впервые после того, как они выех
али из отеля. Ц Счастливое совпадение.
Но Лэнгдон ни на йоту не чувствовал себя счастливым, а что касается совпа
дений, то он вообще не слишком-то в них верил. Будучи человеком, проведшим
всю жизнь за изучением скрытой взаимосвязи между несопоставимыми симв
олами и мировоззрениями, Лэнгдон смотрел на мир как на паутину тесно пер
еплетенных между собой историй и событий. Эти связи могут быть неви
димыми, часто говорил он на занятиях в Гарварде, но они обязате
льно существуют, вот только запрятаны глубоко под поверхностью.
Ц Я так понимаю, Ц сказал Лэнгдон, Ц это в Американском университете П
арижа вам сообщили, что я остаюсь?
Водитель покачал головой:
Ц Нет. В Интерполе.
Ах, ну да, конечно. Интерпол, подумал Лэнгдон. Он совершенно заб
ыл о том, что невинное требование предъявлять при регистрации в европейс
ких отелях паспорт не было простой формальностью. То было веление закона
. И этой ночью сотрудники Интерпола имели полное представление о том, кто
где спит но всей Европе. Найти Лэнгдона в «Ритце» не составляло труда, у ни
х на это ушло секунд пять, не больше.
«Ситроен», прибавив скорость, мчался по городу в южном направлении, вот в
далеке и чуть справа возник устремленный к небу силуэт Эйфелевой башни с
подсветкой. Увидев ее, Лэнгдон вспомнил о Виттории. Год назад они дали дру
г другу шутливое обещание, что каждые шесть месяцев будут встречаться в
каком-нибудь романтичном месте земного шара. Эйфелева башня, как подозр
евал Лэнгдон, входила в этот список. Печально, но они расстались с Виттори
ей в шумном римском аэропорту, поцеловались и с тех пор больше не виделис
ь.
Ц Вы поднимались на нее? Ц спросил агент.
Лэнгдон удивленно вскинул брови, не уверенный, что правильно его понял.
Ц Простите?
Ц Она прекрасна, не так ли? Ц Агент кивком указал на Эйфелеву башню. Ц П
однимались на нее когда-нибудь?
Ц Нет, на башню я не поднимался.
Ц Она Ц символ Франции. Лично я считаю ее самим совершенством.
Лэнгдон рассеянно кивнул. Специалисты в области символики часто отмеча
ли, что Франции, стране, прославившейся своим воинствующим феминизмом, м
иниатюрными диктаторами типа Наполеона и Пипина Короткого, как-то не сл
ишком к лицу этот национальный символ Ц эдакий железный фаллос высотой
в тысячу футов.
Вот они достигли перекрестка с рю де Риволи, где горел красный, но «ситрое
н» и не думал останавливаться или замедлять ход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25