Пуля угодила ему в живот. Он
пытался ползти... с трудом превозмогая страшную боль. Медленно приподнял
голову и уставился сквозь решетку на своего убийцу.
Теперь тот целился ему в голову.
Соньер зажмурился, страх и сожаление терзали его.
Щелчок холостого выстрела эхом разнесся по коридору.
Соньер открыл глаза.
Альбинос с насмешливым недоумением разглядывал свое оружие. Хотел было
перезарядить его, затем, видно, передумал, с ухмылкой указал на живот Сонь
ера:
Ц Я свою работу сделал.
Куратор опустил глаза и увидел на белой льняной рубашке дырочку от пули.
Она была обрамлена красным кольцом крови и находилась несколькими дюйм
ами ниже грудины. Желудок! Жестокий промах: пуля угодила не в се
рдце, а в живот. Куратор был ветераном войны в Алжире и видел немало мучите
льных смертей. Еще минут пятнадцать он проживет, а кислоты из желудка, про
сачиваясь в грудную полость, будут медленно отравлять его.
Ц Боль, она, знаете ли, на пользу, месье, Ц сказал альбинос. И ушел.
Оставшись один, Жак Соньер взглянул на железную решетку. Он был в ловушке,
двери не откроют еще минут двадцать. А ко времени, когда кто-нибудь подосп
еет на помощь, он будет уже мертв. Но не собственная смерть страшила его в
данный момент.
Я должен передать тайну.
Пытаясь подняться на ноги, он видел перед собой лица трех своих убитых бр
атьев. Вспомнил о поколениях других братьев, о миссии, которую они выполн
яли, бережно передавая тайну потомкам.
Неразрывная цепь знаний.
И вот теперь, несмотря на все меры предосторожности... несмотря на все ухищ
рения, он, Жак Соньер, остался единственным звеном этой цепи, единственны
м хранителем тайны.
Весь дрожа, он наконец поднялся.
Я должен найти какой-то способ... Он был заперт в Большой галере
е, и на свете существовал лишь один человек, которому можно было передать
факел знаний. Соньер разглядывал стены своей роскошной темницы. Их украш
ала коллекция знаменитых на весь мир полотен, казалось, они смотрят на не
го сверху вниз, улыбаясь, как старые друзья.
Поморщившись от боли, он призвал на помощь все свои силы и сноровку. Задач
а, предстоявшая ему, потребует сосредоточенности и отнимет все отпущенн
ые ему секунды жизни до последней.

Глава 1

Роберт Лэнгдон проснулся не сразу.
Где-то в темноте звонил телефон. Вот только звонок звучал непривычно рез
ко, пронзительно. Пошарив на тумбочке, он включил лампу-ночник. И, щурясь, р
азглядывал обстановку: обитая бархатом спальня в стиле Ренессанса, мебе
ль времен Людовика XVI, стены с фресками ручной работы, огромная кровать кр
асного дерева под балдахином. Где я, черт побери?
На спинке кресла висел жаккардовый халат с монограммой: «ОТЕЛЬ „РИТЦ“, П
АРИЖ».
Туман в голове начал постепенно рассеиваться. Лэнгдон поднял трубку:
Ц Алло?
Ц Месье Лэнгдон? Ц раздался мужской голос. Ц Надеюсь, я вас не разбудил?

Щурясь, Лэнгдон посмотрел на настольные часы. Они показывали 12. 32 ночи. Он п
роспал всего час и был еле живым от усталости.
Ц Это портье, месье. Извините за беспокойство, но к вам посетитель. Говор
ит, что у него срочное дело.
Лэнгдон все еще плохо соображал. Посетитель? Взгляд упал на из
мятый листок бумаги на тумбочке. То была небольшая афишка.
АМЕРИКАНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПАРИЖА
имеет честь пригласить
на встречу с Робертом Лэнгдоном,
профессором религиозной символики
Гарвардского университета
Лэнгдон тихонько застонал. Вечерняя лекция сопровождалась демонстраци
ей слайдов: языческий символизм, нашедший отражение в каменной кладке со
бора в Шартре, Ц и консервативной профессуре она наверняка пришлась не
по вкусу. А может, самые религиозные ученые даже попросят его вон и посадя
т на первый же рейс до Америки.
Ц Извините, Ц ответил Лэнгдон, Ц но я очень устал и...
Ц Mais, monsieur Но, ме
сье (фр.).
, Ц продолжал настаивать портье, понизив голос до интимного шепот
а. Ц Ваш гость Ц весьма влиятельная персона.
Лэнгдон ничуть не сомневался в этом. Книги по религиозной живописи и кул
ьтовой символике сделали его своего рода знаменитостью в мире искусств,
только со знаком минус. А в прошлом году скандальная слава Лэнгдона лишь
приумножилась благодаря его участию в довольно двусмысленном инцидент
е в Ватикане, который широко освещался прессой. И с тех пор его просто одол
евали разного рода непризнанные историки и дилетанты от искусства, так и
валили толпой.
Ц Будьте добры, Ц Лэнгдон изо всех сил старался говорить вежливо, Ц за
пишите имя и адрес этого человека. И скажите, что я постараюсь позвонить е
му в четверг, перед отъездом из Парижа. О'кей? Спасибо! Ц И он повесил трубк
у прежде, чем портье успел что-либо возразить.
Он сел в кровати и, хмурясь, уставился на лежавший на столике ежедневник д
ля гостей отеля, на обложке которого красовалась казавшаяся теперь изде
вательской надпись: «СПИТЕ КАК МЛАДЕНЕЦ В ГОРОДЕ ОГНЕЙ, СЛАДКАЯ ДРЕМА В О
ТЕЛЕ „РИТЦ“, ПАРИЖ». Он отвернулся и устало взглянул в высокое зеркало на
стене. Мужчина, отразившийся там, был почти незнакомцем. Встрепанный, уст
алый.
Тебе нужно как следует отдохнуть, Роберт.
Особенно тяжелым выдался последний год, и это отразилось на внешности. О
бычно такие живые синие глаза потускнели и смотрели уныло. Скулы и подбо
родок с ямочкой затеняла щетина. Волосы на висках серебрились сединой, м
ало того, седые волоски проблескивали и в густой черной шевелюре. И хотя в
се коллеги женского пола уверяли, что седина страшно ему идет, подчеркив
ает ученый вид, сам он был вовсе не в восторге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25