Лошади жадно тянулись мордами к луж
ам.
Ц Так это император проехал? Ц спросил Фабрицио у соседа.
Ц Ну да, он! Тот, у которого мундир без золотого шитья. Как же это вы не заме
тили его? Ц благожелательно ответил гусар.
Фабрицио страстно хотелось догнать императорский эскорт и включиться
в него. Какое счастье по-настоящему участвовать в войне, вместе с таким ге
роем! «Ведь я именно для этого и приехал во Францию. И я вполне могу это сде
лать: я же сопровождаю этих генералов только оттого, что моей лошади взду
малось поскакать вслед за ними».
И Фабрицио лишь потому решил остаться, что гусары, его новые товарищи, смо
трели на него очень приветливо; он уже начинал считать себя близким друг
ом всех этих солдат, рядом с которыми скакал несколько часов. Он уже видел
, как между ними завязывается благородная дружба героев Тассо и Ариосто.
А если присоединиться к эскорту императора, надо снова заводить знакомс
тво; да еще его там, пожалуй, встретят плохо, так как в императорском эскор
те драгуны, а на нем гусарский мундир, как и на всех, кто сопровождал марша
ла. Гусары же смотрели теперь на нашего героя таким ласковым взглядом, чт
о он был на верху блаженства, они приняли его в товарищи, и он сделал бы для
них «все на свете»; душой и мыслями он витал в облаках. Все вокруг сразу пе
ременилось, с тех пор как он почувствовал себя среди друзей: он умирал от ж
елания заговорить с ними, расспросить их. «Нет, я еще немного пьян, Ц убеж
дал он себя. Ц Надо помнить, что говорила тюремщица!»
Когда выехали с выбитой дороги, он заметил, что маршал. Ней куда-то исчез, а
вместо него ехал впереди эскорта другой генерал Ц высокий, худощавый, с
суровым лицом и грозным взглядом.
Генерал этот был не кто иной, как граф д`А***, Ц тот, кто 15 мая 1796 года назывался
лейтенантом Робером. Как он был бы счастлив увидеть Фабрицио дель Донго!

Перед глазами Фабрицио уже давно не взлетали черные комки земли от паден
ия пушечных ядер. А когда подъехали к кирасирскому полку и остановились
позади него, он услышал, как защелкала по кирасам картечь; несколько чело
век упало.
Солнце уже стояло очень низко и вот-вот должно было закатиться, когда эск
орт, проехав по дороге между высокими откосами, поднялся на пологий буго
р в три-четыре фута и двинулся по вспаханному полю. Фабрицио услышал поза
ди себя глухой, странный звук и, обернувшись, увидел, что четыре гусара упа
ли вместе с лошадьми; самого генерала тоже опрокинуло на землю, но он подн
ялся на ноги, весь в крови. Фабрицио посмотрел на упавших гусаров Ц трое е
ще судорожно дергались, четвертого придавила лошадь, и он кричал: «Вытащ
ите меня, вытащите!» Вахмистр и трое гусаров спешились, чтобы помочь гене
ралу, который, опираясь на плечо адъютанта, пытался сделать несколько ша
гов: он хотел отойти от своей лошади, потому что она свалилась на землю и, я
ростно лягаясь, билась в конвульсиях.
Вахмистр подошел к Фабрицио, и в эту минуту наш герой услышал, как позади,
у самого его уха, кто-то сказал:
Ц Только вот эта еще может скакать.
И вдруг он почувствовал, как его схватили за ноги, приподняли, поддержива
я подмышки, протащили по крупу лошади, потом отпустили, и он, соскользнув,
хлопнулся на землю.
Адъютант взял лошадь Фабрицио под уздцы, генерал с помощью вахмистра сел
в седло и поскакал галопом; за ним поскакали все шесть уцелевших гусаров.
Взбешенный, Фабрицио поднялся на ноги и побежал за ними, крича: «Ladri! Ladri!» (Вор
ы! Воры!) Смешно было гнаться за ворами посреди поля сражения.
Вскоре эскорт и генерал, граф д`А***, исчезли за шеренгой ветел. Фабрицио в оп
ьянении гнева добежал до этих ветел, очутился перед глубоким каналом, пе
ребрался через него. Вскарабкавшись на другой берег, он опять принялся б
раниться, увидев генерала и эскорт, мелькавших между деревьями, но уже на
очень большом расстоянии.
Ц Воры! Воры! Ц кричал он теперь по-французски.
Наконец, в полном отчаянии, Ц не столько от похищения его лошади, сколько
от предательства друзей, Ц еле живой от усталости и голода, он бросился
на землю у края рва. Если б его великолепную лошадь отнял неприятель, Фабр
ицио и не думал бы волноваться, но мысль, что его предали и ограбили товари
щи, Ц этот вахмистр, которого он так полюбил, и эти гусары, на которых он уж
е смотрел, как на родных братьев, Ц вот что надрывало ему сердце. Он не мог
утешиться, думая о такой подлости, и, прислонившись к стволу ивы, плакал го
рькими слезами. Он развенчивал одну за другой свои прекрасные мечты о ры
царской, возвышенной дружбе, подобной дружбе героев «Освобожденного Ие
русалима». Совсем не страшна смерть, когда вокруг тебя героические и неж
ные души, благородные друзья, которые пожимают тебе руку в минуту расста
ванья с жизнью! Но как сохранить в душе энтузиазм, когда вокруг одни лишь н
изкие мошенники?! Фабрицио преувеличивал, как всякий возмущенный челове
к.
Через четверть часа он оторвался от этих чувствительных размышлений, за
метив, что пушечные ядра уже долетают до шеренги деревьев, в тени которых
он сидел. Он поднялся на ноги и попытался ориентироваться. Перед ним был б
ольшой луг, а по краю его тянулся широкий канал, окаймленный густыми ветл
ами; Фабрицио показалось, что он уже видел это место. В это время через ров
стала перебираться какая-то пехотная часть и уже выходила на луг в четве
рти лье от Фабрицио. «Я чуть не уснул тут, Ц подумал он. Ц Как бы меня в пле
н не забрали!..» И он быстрым шагом пошел вдоль канала. Вскоре он успокоилс
я, разглядев солдатские мундиры:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29