– Не так уж она и некрасива.– А мне кажется совсем наоборот. Если мы отдадим такую красавицу, как ты, этим дикарям, то твоя дочь автоматически будет в два раза менее красивой, вот увидишь.– Спасибо тебе, что желаешь такого нашим детям – твоим будущим племянникам и племянницам, между прочим. Зато они не умрут от разрыва сердца, увидев в зеркале, насколько они красивы. Это меня даже как-то успокаивает.– Почему ты вообще хочешь выйти за него?– Мне казалось, тебе нравится Данте.– Он болван. Все они болваны. Работают в пекарне, боже мой. Ставят опару, и что? Никогда не отдыхают. Ну, и кто они после этого?– Люди, которым принадлежит знаменитая на весь город пекарня.– Да уж. Что может быть проще, чем зарабатывать на жизнь, делая булки? Это ничего не значит. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь, Лючия.– Несомненно. Кроме того, я не спрашивала твоего мнения.– Не спрашивала. А надо было бы. Ты становишься старше, вроде пора выходить замуж и все такое, но это не значит, что нужно торопиться.– Я и не тороплюсь.Если бы только Эксодус знал, как медленно развивались наши с Данте отношения. Я люблю моего жениха, но предпочла бы остаться просто помолвленной еще годик-другой. Мне нравится, как я живу.Эксодус останавливается около дома, чтобы высадить меня. Папа уже ждет у входа.– Опаздываешь, – открывает папа дверцу с моей стороны.– Извини, пап. Не думала, что они придут раньше семи, – выпрыгиваю я из грузовика. – У меня новости. Ты ни за что не поверишь. Я получила прибавку к зарплате.От восторга папа, как и я несколькими часами раньше, хлопает в ладоши и широко улыбается.– Моя дочь! – говорит он с гордостью. – Ты этого заслуживаешь. Бабушка бы тобой гордилась. Она бы поняла, что уроки шитья, которые она тебе давала, не прошли даром.– Как жаль, что она не может видеть, как я научилась подшивать платья. Идеально ровная строчка!– Она все видит, – обнимает меня папа, и мы идем в дом.Я очень рада, что буду получать больше денег, но самое замечательное в этом то, что счастлив папа. Его одобрение для меня – все. Мы входим в дом. До меня доносятся звуки песен Перри Комо. Прихожая наполнена сладковатыми запахами шалфея, жареного лука и базилика. Я не поднимаюсь в комнату, чтобы привести себя в порядок, а открываю дверь и вхожу прямо в гостиную.– Миссис Де Мартино, выглядите восхитительно, – целую я в щеку мою будущую свекровь.Она улыбается в ответ. Эксодус прав; у нее такое некрасивое лицо. Оно напоминает морду бульдога.– Я была в косметическом кабинете, – взбивает она свои черные как смоль волосы. – Почему так поздно, Лю?– Шла пешком.– Боже. Одна? – Миссис Де Мартино смотрит на своего мужа.– Да. Но не стоит беспокоиться. Это безопасный путь. Я знакома со всеми привратниками на этой улице.Тут же я понимаю, что не стоило этого говорить. Получилось так, словно я коллекционирую эти знакомства, как дипломы о выигрышах на скачках. Миссис Де Мартино наклоняется к своему мужу и что-то шепчет ему по-итальянски, но я не улавливаю слов.– Мистер Де Мартино, рада вас видеть, – протягиваю я ему руку.– Как настроение?На мистере Де Мартино шерстяные брюки и рубашка с галстуком. Никогда раньше не видела его без белого поварского передника.– Где Данте?– Он закрывает лавку. Твои братья заедут за ним, – разглядывает мое платье миссис Де Мартино.– О, спасибо вам за это чудесное платье.– Кузина привезла из Италии несколько платьев, мои девочки выбрали себе приглянувшиеся, а я подумала, может, тебе понравится это. Мне известно, что ты обожаешь всякую одежду поэтому я решила, может, тебе это будет в пору, – улыбается она.– Да оно мне очень нравится. Извините, я на кухню, помогу маме.Я ухожу на кухню, где мама поливает томатным соусом bracciole – маленькие рулетики из нежной говядины, начиненные базиликом.– Они так рано пришли, – шепчет мама.– Да уж.– Хочу дать тебе один совет. Ты молода. Ни за что не спорь с Клаудией Де Мартино. Она тебя съест заживо.Я громко смеюсь. Мама шикает на меня.– Сейчас уже все по-другому, – замечаю я. – Не так, как раньше, когда невестка жила вместе со свекровью и была чуть ли не ее служанкой. Времена меняются. Я не стерплю, если будущая свекровь будет указывать мне, что делать. Я намерена высказываться честно, не потому что мне так хочется, а потому что у меня есть собственное мнение.– Есть у тебя мнение или нет, не имеет никакого значения. Она – хозяйка, – шепчет мама.– Лючия? – останавливается в дверях Данте.Ему так идет этот костюм, и у него такая теплая улыбка, что я понимаю, за что так люблю его. Он похож на кинозвезду Дона Амичи. У Данте карие глаза, густые черные волосы, выразительный нос, пухлые губы и мужественные широкие плечи. Когда я была еще совсем девчонкой, то вырезала и клеила в специальную тетрадку все статьи о Доне Амичи и фильмах, в которых он снимался. Когда мне впервые довелось увидеть Данте, то я тогда подумала: это знак, если мальчишка из Ист-Виллидж так похож на моего любимого актера. Я обнимаю жениха и целую его в щеку.– Прости, я заставила твоих родителей ждать, – извиняюсь я.– Не страшно. Матушка прождала весь день, чтобы попробовать ваше brocciole .Мама что-то бормочет. Мы не обращаем внимания.– Данте, я получила прибавку к зарплате, – с гордостью говорю я ему.– Здорово, – целует меня в щеку Данте. – Ты упорно трудилась. Рад, что они заметили.– Голубки, мне нужна ваша помощь, – мама протягивает мне большое плоское блюдо, а Данте – соусницу. – Поздравляю, Лючия. Я счастлива за тебя. Теперь и мне помоги, – чмокает меня мама и приглашает Де Мартино к столу.Пока все усаживаются, я смотрю во двор. С моего места видна только маленькая часть сада – кусочек пожелтевшей травы да серая мраморная кормушка для птиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93