– Ты талантлив.– О, да. Никто не мог рисовать так, как я, по крайней мере, в Версале. Но вовсе не мой талант выделял меня из среды фермеров, в которой я вырос. Это мое любопытство. Я хотел увидеть Атлантический океан. Знаю, это глупо, но я хотел ощутить песок под ногами и увидеть волны белого цвета. Я составил целый список того, что я хотел увидеть. А еще найти место, где Фред Астер Американский танцовщик и актер, в 1933–1939 гг. выступал в паре с Джинджер Роджерс.

и Джинджер Роджерс снимались в «Цилиндре».– Это было в «Эль Марокко». Недалеко отсюда, так?– Да. Сначала я работал на ферме и иллюстратором в местной газете. Когда началась война, ушел служить во флот с намерением добраться до Нью-Йорка. Учитель мои рисунки отправил на рассмотрение в нью-йоркскую художественную школу, и меня приняли туда в соответствии с «Солдатским биллем о правах» Закон 1944 г., предусматривал финансирование медицинского обслуживания, санаторного лечения и образования для ветеранов Второй мировой войны.

. Представляешь. Мне пришлось служить на передовой – тихоокеанский фронт, – чтобы быть поближе к большому городу. Мне не терпелось увидеть океан и, с божьей помощью, мне это удалось. А когда война закончилась, я был так счастлив, что остался в живых, что сказал самому себе: я готов рискнуть всем. Тогда я и отринул свою фамилию и сделал из себя того, кто сейчас сидит перед тобой. Делмер Дикинсон из Версаля, штат Индиана, стал Делмарром.– Делмарр определенно звучит более представительно, чем Делмер.– На собеседовании Хильда спросила, француз ли я. Я хотел было соврать. Но передумал и сказал: «Мисс Крамер, я имею отношение к Франции лишь потому, что ем круассаны на завтрак». Она рассмеялась и приняла меня на работу. Глава 7 Большинство людей любят осень в Нью-Йорке, но мне кажется, что самый прекрасный месяц – это июнь. Девушки снимают фетровые шляпы и надевают соломенные, убирают зимние ботинки в самый дальний угол шкафа и влезают в открытые сандалии, а шерстяные юбки заменяют шелковыми. Куда ни посмотришь, везде ярко одетые женщины, будто цветы в саду.Все только и думают, что о свадьбах. Светские красотки называют июнь «месяцем умопомрачения»; а Делмарр прозвал его «сезоном сумасшедших невест», потому что в июне у нас всегда целая гора заказов от невест и их нетерпеливых мамочек Мы работаем с утра до ночи, чтобы сшить такое платье, которое понравится и невесте, и ее матери, и жениху, и даже цветочнице, которая поставляет цветы на свадьбу. Большинство невест делают последнюю примерку всего дней за десять до свадьбы, поэтому наш рабочий график – сущая лихорадка.Делмарр заказал множество рулонов воздушной вуали пастельных тонов: розовой, голубой, мятно-зеленой, желтой. К концу июня мы израсходовали ее до последнего сантиметра. «Придерживайтесь классического стиля», – слышим мы наставления Делмарра, когда еще одна перепуганная невеста начинает просматривать образцы платьев в его кабинете. Когда она наконец выбирает и уходит, он появляется и театрально декламирует:– Еще одна свадьба. Розовая вуаль.Делмарр, конечно, превосходный модельер, но его способности продавца не идут с этим ни в какое сравнение.Благодаря наплыву клиентов до нас долетают и кое-какие слухи. Рут делала примерку для одной невесты из светского общества и случайно услышала, как та обсуждала со своей подружкой недавнюю помолвку Аманды Паркер с одним юристом из крупнейшей адвокатской фирмы города. Рут тут же пересказала эту историю мне. Я очень обрадовалась, потому что не хочу, чтобы Джон опять начал с ней встречаться и расстроил наш роман.Всего лишь пятьдесят кварталов отделяют мою жизнь в Гринвиче от великолепия Верхнего Ист-Сайда, но мне кажется, что это два разных мира. В центре есть лоск и события, где нет места дочерям эмигрантов первой волны, и нам всем это прекрасно известно. Как итальянке мне рады в роскошных частных клубах только при условии, что я иду под руку с одним из его членов. Рут – еврейка, поэтому она вообще не вхожа в это общество. Отец Элен Ганнон был участковым полицейским в Бруклине, поэтому она тоже не вписывается в это общество. А бедняжка Виолетта – дочь вдовы, получающей пособие, поэтому у нее никогда не было возможности познакомиться с нужным человеком, чтобы изменить свою жизнь. Да мне бы и не хотелось дружить с теми светскими девушками, чьи платья я шью. У моих подруг такие характеры, которые получаются, когда приходится добиваться в этой жизни всего самостоятельно.На столе для кройки Элен отмеривает три метра швейцарки в белую крапинку. Я встаю, чтобы помочь ей закрепить ткань.– Все, не могу больше молчать, – необычно бодро говорит она. – Девочки, у меня новости. Скоро появится маленький Ганнон.Мы обступаем ее и начинаем поздравлять.– Ничего, если я тоже вам кое-что расскажу? – кротко спрашивает Виолетта. – Мне просто не хочется отнимать у Элен ее радость.– Ты не отнимешь, – уверяет Элен. – Выкладывай. У меня впереди еще девять месяцев, успею нарадоваться.– Я счастлива сообщить вам, что я встречаюсь с офицером полиции Дэниелом Кэссиди. Мы познакомилась, когда меня попросили выступить в качестве очевидца одного происшествия на станции метро «Пятьдесят девятая улица». Мы встречаемся уже в третий раз. Кажется, я ему нравлюсь.– Ты влюбилась? – спрашиваю я.– Надеюсь, – вздыхая, говорит Виолетта. Потом радостно улыбается. – Скажем так, я теперь отношусь к жизни как пресвитерианка Пресвитерианцы отвергают епископат и признают только сан пресвитера, избираемого народом.

, хотя меня воспитывали как католичку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93