Вилла миссис Хантри располагалась между ущельем и берегом. Это было
строение из камня и бетона, украшенное многочисленными круто изогнутыми
арками и башенками. Сбоку к ней была пристроена оранжерея со стеклянной
крышей, в конце подъездной аллеи помещался выложенный плитами паркинг, на
котором стояло около двадцати машин. Слуга в белом смокинге подошел к
окошку моей машины и сообщил, что он сам ее поставит.
В открытых входных дверях меня мило приветствовала чернокожая
горничная. Она не спросила ни приглашения, ни документов и даже не
удивилась тому, что я одет не для приема, да и выражение моего лица не
подходит к случаю.
Я миновал ее и, двигаясь на звук фортепиано, вошел в большую
просторную комнату, высотой в два этажа, так что ее потолок одновременно
был крышей дома. Какая-то черноволосая женщина играла "Someone to Watch
Over Me" на огромном фортепиано, выглядевшем маленьким в этой комнате.
Возле нее стояло около двадцати соответственно одетых людей с бокалами в
руках. Вся эта сцена, казалось, принадлежала давнему прошлому и выглядела
менее реальной, чем картины на стенах зала.
Из противоположного конца комнаты ко мне приблизилась миссис Хантри.
Она была в длинном голубом вечернем платье, оставлявшем открытыми руки и
плечи. В первую минуту она меня не узнала, потом подняла обе руки, как
человек, встретивший радостную неожиданность.
- Как это мило с вашей стороны, что вы пришли! Я надеялась на это,
когда говорила вам о своем небольшом приеме, и рада, что так и случилось!
Мистер Марч, не так ли?
Она изучающе присматривалась ко мне. Не знаю, было это проявлением
симпатии или страха.
- Арчер, - сказал я. - Лью Арчер.
- Ах да, конечно! У меня всегда была плохая память на имена. Если вы
не против, я попрошу Бетти Джо Сиддон представить вам остальных гостей.
Бетти Джо Сиддон оказалась привлекательной брюнеткой лет тридцати. У
нее была прекрасная фигура, но двигалась она немного скованно, словно
чувствовала себя не совсем уверенно в этом мире. Она сообщила мне, что
должна написать информацию о приеме для местной газеты и явно хотела
узнать, что здесь делаю я. Я ей не сказал. Она не спросила.
Она представила меня полковнику Эспинвеллу, пожилому джентльмену,
одевавшемуся по-английски и говорившему с ярко выраженным английским
акцентом, и его молодой жене, окинувшей меня оценивающим взглядом и не
нашедшей, что я являюсь подходящим собеседником. Доктору Яну Инессу,
толстому типу с сигарой в зубах, который окинул меня взглядом хирурга,
ищущего признаки скрытого заболевания. Миссис Инесс, настолько бледной,
напыщенной и нервной, словно она была его пациенткой. Джереми Рейдеру,
высокому приятному художнику с вьющимися волосами, видимо, переживающему
последнюю запоздалую молодость. Молли Рейдер, точеной брюнетке лет сорока,
самой красивой женщине, какая попалась мне на глаза за последние несколько
недель. Джеку Пратту, щуплому маленькому человечку в темном обтягивающем
костюме, котоы Сэндмену и Джерри Феллоноу, одетым в черные бархатные
пиджаки белые плиссированные рубашки и, кажется, составлявшим пару. И
наконец, Артуру Плантеру, коллекционеру произведений искусства, настолько
знаменитому, что о нем слышал даже я.
- Вы не хотите выпить? - спросила меня Бетти Джо, когда мы закончили
наш обход.
- Нет, наверное.
Она внимательно присмотрелась ко мне.
- Вы нормально себя чувствуете? Вид у вас неважный.
"Это я заразился от трупа, недавно найденного мной на Олив-Стрит", -
подумал я, но вслух сказал:
- У меня давно не было маковой росинки во рту.
- Да, вы выглядите голодным.
- Потому что таковым и являюсь. У меня был нелегкий день.
Она проводила меня в столовую. Большие открытые окна выходили на
море. Стоящие на большом столе высокие свечи слабо освещали окружающее.
Обязанности хозяина исполнял стоящий у стола высокий черноволосый
мужчина с крючковатым носом, которого я видел во время своего предыдущего
визита. Девушка обратилась к нему по имени, благодаря чему я узнал, что
его зовут Рико. Он отрезал несколько кусков ветчины и соорудил бутерброд,
посоветовав мне запить его вином. Я сообщил, что если для него это не
трудно, то я предпочел бы пиво. Он неохотно двинулся в направлении кухни,
ворча что-то себе под нос.
- Это слуга?
- Что-то в этом роде, - не вполне однозначно заявила Бетти Джо. Потом
она сменила тему: - И чем же вы занимались в этот свой нелегкий день?
- Я частный детектив. Работал...
- Я подумала, что вы, быть может, полицейский. Вы и здесь ведете
расследование?
- Что-то в этом роде.
- Это интересно, - она сжала мое плечо. - Это не имеет никакого
отношения к картине, украденной у Баймееров?
- Вы весьма хорошо информированы, мисс.
- Стараюсь. Я не намерена до конца своих дней заниматься светской
хроникой. Честно говоря, об этом похищении я узнала сегодня утром, в
редакции. Кажется, это женский портрет?
- Мне сказали именно так. Я не видел картины. А о чем еще говорили в
редакции?
- Что картина наверняка поддельная. Это правда?
- Баймееры так не считают. Но миссис Хантри утверждает, что это
именно так.
- Если Франсин говорит, что это подделка, то у нее, несомненно, есть
основания. Я думаю, она способна узнать любую картину, написанную ее
мужем. Собственно, их не так уж и много - чуть меньше сотни. Его лучший
период длился всего семь лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89