Значит, что-то не так, какие-то проблемы, сложности. Ведь не будешь же объяснять, что у тебя просто хандра... А отдохнуть тебе и в самом деле надо, не то сломаешься.
Настя вздохнула. Кушкин говорил дело. Нельзя себя распускать. Когда эмоции накапливаются, создается критическая масса, следует взрыв...
- Скоро полетим в Париж, Михаил Иванович, на презентацию парижского отделения. Я, ты, Нина и Артем. Эля и Никита летали со мной в Африку, не надо обижать и Нину с Артемом, нелишне их поощрить такой поездкой. Лисняковский пусть улетает раньше нас, он занимался созданием парижского Отделения, должен сейчас все проверить и просмотреть. Я Кэтрин Стон вполне доверяю, однако, как говаривали большевики, доверяй, но проверяй. Теперь, Кушкин, слушай меня очень внимательно...
Ее инструкции Кушкину были четкими. Если среди тех, кто окажется рядом с Настей или вблизи неё в Париже будут люди со значком Бираго Диопа - она показала ему такой значок - не мешать им и держать за своих. И если он заметит кого-то, кто хоть отдаленно напоминает полковника Строева или кого-то из его команды - немедленно дать знать этим "значкистам". Это же должен знать и Артем, а то он из бдительности ещё кого-нибудь пристрелит лично.
Кушкин решительно запротестовал:
- Так нельзя, Анастасия! Это называется у нас - ловля щуки на живца!
- Так можно, Кушкин. Надо рисковать. Иначе мы не скоро избавимся от Строева и его подручных.
- Позволь спросить: а кто эти люди, со значками?
- Мои дела, - ответила Настя. - Что могла, то уже сказала... Посиди, Кушкин, тихо, я отдам некоторые распоряжения, чтобы тебе было все понятнее.
Настя позвонила послу Бираго Диопа.
- Президент просил сообщить вам, когда я улетаю в Париж. Двадцатого, рейсом "Эр Франс". Вам все понятно?
- Абсолютно, госпожа Анастасия. Вас будут встречать.
После краткого разговора с послом Настя набрала номер Волнухина.
- Женя, запиши информацию: "Известная русская предпринимательница, генеральный директор издательского дома "Африка" госпожа Соболева-Демьянова намерена посетить Париж для участия в презентации парижского отделения своего издательства. По сведениям, полученным из конфиденциальных источников, госпожа Соболева уже заказала билеты для себя и сопровождающих её лиц на двадцатое..." Записал, Женя? Скажи Фофанову, пусть ставит в завтрашний номер.
Настя вызвала звонком Нину:
- Запиши факс для президента "Банка оф Цюрих": "Дорогой господин президент! Имею честь пригласить вас на презентацию отделения моего издательского дома в Париже. Надеюсь на встречу с вами двадцать первого. Кроме удовольствия снова видеть вас, хотелось бы обсудить некоторые вопросы, представляющие взаимный интерес. Заранее благодарна..."
- Вот теперь все! - сказала Настя. - Останется только ждать. Кстати, Михаил Иванович, послезавтра появится моя статья в газете, так что удвой охрану - точно придут бить окна. Потому и перенесла визит в Париж, чтобы полюбоваться на это зрелище.
...Фофанов, прочитав рукопись статьи Насти о "национальных" эссесовских формированиях, завопил поначалу дурным голосом:
- Ни за что!
- Все главные редакторы одинаковы, - пожала плечиками Настя. - Право дело, как девочки-целочки: вначале вопят "никогда и ни за что!", а потом благодарят.
- Анастасия Игнатьевна, я не могу! Это ведь крах!
- Как для кого. Давай, Юра-Юрочка, действуй. И как говаривали раньше в нашей редакции - вперед и с песнями.
Фофанов тяжело дышал в трубку, сопел, вздыхал, бормотал непотребные слова. Насте даже стало его немного жалко и она сказала:
- Ты, милый, не дергайся. Соберись с силами, и мы с тобой сделаем маленький переворотик, после которого в редакции поймут, что ты действительно Главный.
Фофанов сдался.
Генерал Грачев выполнил просьбу Насти. Через день после разговора с ним в её офис прибыл фельд с большим пакетом и с пистолетом на ремне. Нина вознамерилась принять пакет, но фельд заявил: "Только адресату" и направился к двери в Настин кабинет. Но на его пути встал Артем, дежуривший в приемной. "Войдешь, но без оружия". Самолюбивый фельд посмотрел на Артема с некоторым презрением и стал расстегивать клапан кобуры. Артем со своей стороны откинул полу пиджака и потянулся к рукоятке своего пистолета. На шум вышла Настя, быстро оценила обстановку и скомандовала: "Отставить!"
- Госпожа Соболева? - невозмутимо осведомился фельд.
- Она самая, - улыбнулась доброжелательно Настя.
- Чем можете подтвердить?
Настя протянула удостоверение. Он изучал его тридцать секунд. Боже мой, ничего не изменилось, подумала Настя, в подъездах ЦК тоже рассматривали документ тридцать секунд, даже если видели посетителя в тысячу первый раз.
- Примите пакет.
К пакету был приклеен листочек, Настя расписалась в нужной графе, поставила дату и время, Нине сказала: "Шлепни печать".
Фельд почтительно козырнул, четко повернулся и ушел, не удостоив никого, кроме Насти, даже взглядом. Для таких, как он, существовали лишь те, кто имеет право принимать подобные пакеты. Или посылать их.
В пакете было все, о чем просила Настя генерала Грачева. Даже с избытком - генерал позаботился об иллюстрациях.
Это были страшные материалы. В 1944-1945 годах, по горячим следам следователи-чекисты собрали сведения о зверствах так называемых "национальных" эссесовских формирований: рассказы очевидцев, протоколы допросов, показания чудом уцелевших после массовых расправ людей, приказы немецкого командования о тотальном уничтожении деревень и городов руками местных карателей. Настя читала о том, как бандеровцы на Волыни загоняли польское население в костелы и поджигали их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143