Я одновременно цеплялась за Криса и отталкивала его.
И похоже, ему это надоело.
– Даниэлла, – нахмурился он, – ты слишком все усложняешь. Для нас обоих. Пойми, цели у нас разные. И желания тоже. Ты хочешь не того, чего хочу я.
– Неправда! Я хочу того же! Только…
– Только не со мной? – докончил он. – Мило. А я думал, между нами что-то есть. Особенное.
– Так и есть, – пробормотала я.
Крис язвительно хмыкнул. Похоже, он был в бешенстве.
– Может, и так, но этого недостаточно, чтобы сказать «да» без всяких оговорок и оправданий. Я буду с тобой… но. Я буду с тобой, только… Я буду с тобой… до того, как… До чего? Пока не подвернется кто-то более подходящий? Богаче, более образованный? Брось. Даниэлла, нужно быть последним дураком, чтобы продолжать поддерживать отношения на твоих условиях.
Я покачала головой:
– Поэтому я должна принять твои?
– Нет. Строить отношения нужно на общих условиях. Но общих у нас как раз и нет.
Стоило ли продолжать спор?
– Послушай, – договорил он уже мягче, – мне пора идти. Надеюсь, у тебя все будет хорошо, Даниэлла. И ты получишь все, о чем мечтаешь.
Я тоже на это надеялась.
Каковы бы ни были эти самые мечты.
ДЖИНСИ
ПОКИДАЯ ГНЕЗДО
Переезд – это катастрофа.
Ненавижу собирать вещи. Держу пари, раскладывать их на новом месте – еще хуже. Интересно, буду ли я скучать по маленькой квартирке в Оллстоне? Конечно, это конура, но, подчеркиваю, моя конура.
А обстановка? Скособоченный деревянный стол, который я купила, еще учась в колледже, и с тех пор повсюду таскала с собой. Выщербленный пластиковый дуршлаг, приобретенный на блошином рынке. Зеленый складной стул, на который я бросала грязное белье…
И ни один из этих предметов не поедет со мной.
Скучать по всему этому?
Наверное, не стоит. Потому что настало время двигаться дальше. Начать новую жизнь. Какое счастье, что решение пришло ко мне так внезапно. Под влиянием момента.
И Джастин тоже обрадовался. Конечно, предстоит нелегкий период притирки, но до чего здорово, что Джастин попросил меня жить в его комнате!
Осталась только одна, и немалая, проблема.
Нужно было сообщить родителям, что я переезжаю к Рику.
Вдовцу и одинокому папаше с ребенком.
Да стоит ли вообще им говорить?
Может, лучше промолчать?
Отказаться от телефона. Пользоваться сотовым и…
А как насчет почты?
А если Томми снова заявится без предупреждения? До смерти перепугает нового жильца…
Я злобно уставилась на дурацкий телефон.
Как-то неприятно, что я все еще боюсь реакции родителей. И не столько их гнева, сколько разочарования.
Что, по их мнению, я должна делать с собственной жизнью?
Оправдает ли их надежды мой союз с Риком?
Да и есть ли у них эти надежды? Были ли?
Кто знает, не остаемся ли мы детьми на всю жизнь? Стремимся угодить родителям, иногда испытываем потребность в мятеже, лишь бы привлечь их внимание в той или иной форме.
Какое это тяжелое бремя – быть родителями!
Если у нас с Риком все сложится, если я стану официальной мачехой Джастина – не развалюсь ли под невыносимым бременем?
А что будет, если у нас появится общий ребенок? Неужели я искалечу ему жизнь еще до первого дня рождения, обеспечив годы лечения у психиатра, пичкая лекарствами от всех недугов, включая судороги, пироманиакальные тенденции и неконтролируемые приступы паники при виде овощей?
«Вот так и начинается безумие, Джинси, – остерегла я себя. – Этим путем лучше не идти».
Шаг за шагом. Как всегда говаривал отец.
Отец.
Я подняла трубку.
Хоть бы он подошел к телефону.
Удача была на моей стороне.
– Привет, па, – начала я дрожащим голосом. – Это я. У меня хорошие новости.
ДАНИЭЛЛА
ОДИНОЧКА
Я решила идти на свадьбу Клер одна.
Дэвид, конечно, согласился бы меня сопровождать, но как раз взял несколько отгулов и поехал в Колорадо, навестить лучшего друга по медицинскому факультету. Встреча однокашников, пояснил он.
Я желала брату счастья, как и наши родители. К моему полнейшему удивлению, они пришли в восторг от решения Дэвида разорвать помолвку с Робертой. Похоже, они с самого начала видели ее насквозь и все-таки предпочли ни о чем не предупреждать Дэвида. Не вмешиваться в его жизнь.
Они позволили своему тридцатишестилетнему сыну делать собственные открытия и принимать собственные решения.
И поведение папы и мамы заставило меня призадуматься. Так ли уж я была права, считая, что прекрасно их знаю?
Так ли уж ортодоксальна наша семья?
Так ли уж традиционны их ожидания? Да и мои собственные?
А как насчет храбрости и независимости?
Насчет того факта, что я не Дэвид и никогда им не была?
Короче говоря, я совсем растерялась. Мир, казавшийся таким устойчивым, рушился. Все, в чем я была так уверена, стало казаться сомнительным. На все легла тень.
Обман. Нерешительность. Неуверенность…
Только собственной нечестностью я погубила все, что у нас было с Крисом. Да, возможно, мы не были предназначены друг для друга, но будь я с самого начала честна с ним, могла бы уберечь нас обоих от сердечной боли и обид.
С Барри такого не будет. Иначе я перестану себя уважать.
Поэтому я позвонила ему и мягко объяснила, что встречалась с другим, но все внезапно закончилось. И теперь я, естественно, выбита из колеи, и что было бы несправедливым проводить сейчас время с Барри, поскольку я сейчас не в том состоянии, чтобы начинать что-то заново.
Барри отнесся к моему признанию с пониманием. Точнее, вел себя безупречно, за что я была ему благодарна. Но все-таки он не снял меня с крючка!
– Даниэлла, – сказал он, – если ты встречалась с кем-то и так сильно расстроена разрывом, полагаю, эти отношения были очень важны для тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103