Я смотрела на звезды. Я думала. Я молчала.
За эти полтора дня не заговорила ни с кем. Даже с продавщицей в магазине.
Одиночество было прекрасным лекарством.
Но долго это не продлилось.
Когда в половине девятого утра зазвонил телефон, последним человеком, кого я ожидала услышать, была мать Уина.
Устрашающая миссис Матильда Каррингтон.
– Здравствуй, Клер, – прочирикала она. – Я тебя разбудила?
– О, что вы, нет, – заверила я.
Я была на ногах с шести утра. После помолвки у меня началась бессонница.
– Как поживаете, миссис Каррингтон?
– Прекрасно, дорогая. А как ты? Уин сказал, что ты живешь одна, и попросил позвонить, чтобы ты не чувствовала себя брошенной.
Почувствуй я себя брошенной, и что тогда?
Вернулась бы домой к Уину? Вряд ли это решило бы проблему.
– О, со мной все в порядке! – жизнерадостно сообщила я. – Здесь просто чудесно.
– Кстати, у меня есть несколько вопросов, которые я хотела бы обсудить с тобой. Речь идет о свадьбе.
Я хотела было сказать, что сейчас не время, что у меня назначена встреча за ленчем, но, зная, что она все равно меня проигнорирует, промолчала.
Уин недалеко упал от яблоньки.
– Конечно, миссис Каррингтон, – пробормотала я, тяжело усаживаясь в кресло. – О чем вы хотели поговорить?
– Клер, дорогая, надеюсь, ты возьмешь фамилию моего сына? Иначе я просто не представляю тебя частью нашей семьи! Ты должна стать миссис Каррингтон!
Я крепче сжала трубку. Что, спрашивается, я могла на это ответить?
Я уже обсуждала эту проблему с Джинси и Даниэллой.
– Разумеется, я беру фамилию Уина, – сообщила я тогда.
Джинси только глаза закатила, словно я оказалась безнадежным случаем.
Даниэлла предложила свой вариант:
– Почему бы не взять двойную фамилию? Уэллман-Каррингтон. Немного длинновато, но неплохой выход из положения. Так сказать, компромисс.
– Не желаю я компромиссов, – настаивала я. – С меня вполне достаточно фамилии Уина. Правда. Я знаю, кто я есть. Не обязательно оставаться Уэллман, чтобы сохранить свою индивидуальность.
Но Джинси, разумеется, не могла не выступить:
– Неужели, солнышко? Кстати, Уэллман – фамилия твоего отца. Ты в самом деле знаешь, кто ты есть? Помимо мужчин в твоей жизни?
– Разве она одна такая? – вмешалась Даниэлла, прежде чем я успела открыть рот от изумления. – Разве кто-то способен существовать отдельно от других? Человек – не остров, Джинси. Мы все зависим от других. Связаны с ними. Друзьями. Знакомыми. А особенно – с родственниками.
– Посмотрите на эту мисс Философ! – рявкнула Джинси.
– Мисс Феминистское дерьмо! – не осталась в долгу Даниэлла. – Ну конечно, во всем виновен патриархат!
А сейчас, беседуя с будущей свекровью, я внезапно осознала, что не хочу быть ни Каррингтон, ни Уэллман.
Хочу быть просто Клер.
Хочу быть собой!
– Конечно, я беру фамилию Уина, – заверила я вслух.
Миссис Каррингтон громко вздохнула.
– Вот и хорошо. Значит, это уладили. Теперь насчет твоего платья.
– А что с платьем? – удивилась я.
Неужели она предложит заплатить за платье? Разумеется, я вежливо отклоню предложение.
– Я буду счастлива, если ты наденешь мое подвенечное платье. Как ты знаешь, у меня нет дочерей, и… теперь, когда вы с Уином женитесь, у меня как будто появится дочь. Кто-то, кому я могу советовать. Кому могу…
Миссис Каррингтон продолжала распространяться на любимую тему, но я уже не слушала.
Я видела снимки платья… и миссис Каррингтон в этом платье – в доме Уина в Энн-Арбор. Фасон был классически прост и, возможно, идеально подошел бы мне.
Но…
Меня обуревали противоречивые чувства неприязни и благодарности.
Как посмела миссис Каррингтон предлагать мне нечто подобное?! Платье, которое уже носили!
И в то же время, как мило с ее стороны считать меня своей собственной плотью и кровью.
«Согласись, Клер, это жест любви. Семейного единства. Одно поколение передает высокоценимую собственность следующему», – твердил один решительный голос. Другой упрямо возражал: «Вернись на землю, Клер! Это всего лишь первый шаг с целью приковать тебя к этой семье благодарностью и сознанием собственной вины. Первое из множества подобных проделок властной и властолюбивой свекрови. Она стремится давать тебе советы? Какие советы? Как лучше угодить ее сыночку?»
Я поняла, насколько права Даниэлла. Я выходила не только за Уина, но и за его мать.
А как насчет моей собственной? Что почувствует мама, если увидит меня в подвенечном платье миссис Каррингтон?
Почувствует себя брошенной. Отвергнутой. Не то чтобы альтернативой могло послужить ее платье. Мама на четыре дюйма ниже меня и очень миниатюрна. Но все же…
Второй голос победил.
Я возьму фамилию Уина. Но платье его матери не надену.
Просто пока не стоит говорить ей об этом.
– Спасибо, миссис Каррингтон, – ответила я как могла твердо. – Я… я обязательно обдумаю ваше любезное предложение. Видите ли, я уже обратилась в небольшой свадебный салон на Ньюберри-стрит. У них есть кое-какие соображения, кстати, совсем неплохие. Но я обязательно…
– Превосходно, дорогая, – перебила она. – Я отдам переснять мои лучшие свадебные фото и пришлю их, чтобы освежить твою память, договорились?
Мы поболтали ни о чем еще несколько минут и распрощались.
Я отправилась на Вайнярд, чтобы немного побыть одной. Поразмыслить. Спрятаться.
Отдохнуть.
Но они не давали мне покоя.
Преследовали.
Они всегда преследовали меня.
ДЖИНСИ
ХОРОШИЙ, ПЛОХОЙ, УРОД
Вернувшись из своего одинокого путешествия на Вайнярд, Клер позвонила мне в офис и пригласила вместе с Даниэллой на коктейль в отель «Ритц» на Тремонт-стрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103